Одна любовь. Двойная месть

— Кто-нибудь, вызовите еще охрану, а то он его точно убьет, Влад, отпусти его.

Полина знала, что драки не избежать, хотя надеялась, что будет без сильных увечий. Но от того, что Влад ему врезал, хоть и неправильно, но сердце ликовало, пусть знает, что за нее есть кому заступиться. Пусть знает, что она не одна и не одинока.

— Даша, успокой гостей и позови, чтоб все вокруг убрали.

Девушка-администратор метнулась к телефону, Влад, наконец, отпустил Дмитрия, тот с трудом поднимался, прикрывая глаз рукой. Полина не знала, что последует за этим инцидентом, но часы было жалко.

— Ты доволен?

— Да, — этот сукин сын улыбался во весь рот, все еще часто дышал, грудь вздымалась, — мне не понравилось, как он на тебя смотрел, и ты снова плакала.

— Ты такой драчун у меня.

С Владом было бесполезно бороться и чему-то учить или воспитывать, Полина это уже поняла, а еще на него совершенно невозможно было обижаться.

— Да, я такой, мы так не дойдем до ресторана, я голодный, как дикий зверь.

— Пойдем, а то еще один дикий зверь сейчас скушает меня изнутри, твой сын тоже голодный.

— Весь в меня.

ЧАСТЬ 20

Был уже вечер, полный насыщенными событиями день подходил к концу, Полина дала последние указания, скандал с Дмитрием и разбитыми часами утих. Конечно, неизвестно, что будет дальше, но все можно уладить, в конце концов, его никто не убил. Девушка вышла на крыльцо, хотелось подышать воздухом, хоть Влад и сказал ей ждать внутри, но было уже невыносимо находиться в отеле.

У центрального входа гостиницы “Империал” было безлюдно. Стоя на крыльце, Полина куталась в пальто, ноги моментально замерзли в лакированных ботиночках. Влад все не ехал, а ведь сказал, что быстро подгонит машину.

Город накрывали сумерки, но фонари на фасаде здания и ограждениях еще не зажглись. Девушка огляделась по сторонам, удивилась, что почти нет прохожих, прошла чуть вправо, между высокими колоннами, чтобы заглянуть на стоянку и увидеть машину Влада. В окнах отеля горел свет, охранник скучал у стойки, администратор что-то писала в журнале. Ей нравилась эта новая девушка, приветливая, милая и на Влада не смотрит с вожделением, как весь их женский персонал.

Поправила на прилично выпирающем животике пальто, начало октября выдалось холодным, того и гляди пойдет снег. Улыбнулась, почувствовав, как малыш зашевелился. Но тут ее так неожиданно и резко схватили за руку и потянули по крыльцу в противоположную сторону.

На самом деле, от испуга пропал дар речи, ей казалось, что она сейчас родит прямо тут, на этом стылом крыльце, раньше срока, если ее не прекратят так дергать. Это было реально странно, и неважно, кто и куда ее тащил, она боялась потерять ребенка. Внутри все перевернулось, движения стали замедленными.

— Шевели ногами.

Акцент, тот самый, характерный акцент, который она не могла разобрать, работая ночным администратором. Тогда охранник Павел подсказал, откуда те мужчины, которые искали их постояльца с татуировкой ворона на правой кисти.

Полина начала упираться каблуками в скользкие каменные ступени крыльца, платок развязался и съехал с головы, пальто распахнулось.

– Нет, нет…отпустите… — выходило, что она не кричит, а хрипит.

— Шевелись, сучка.

Руку сдавило железной хваткой, казалось, что сейчас ей сломают кости.

— Помогите!

Но никого вокруг не было. Ни охраны, ни гостей, ни парнишки-портье, который постоянно бегает курить под любым предлогом.

— Никто тебе не поможет, сука. Твои ебари за все ответят. И долг вернут с процентами, если ты им дорога.

Ее тащили, кажется, целую вечность. Вот ступеньки вниз, с торца здания, под ногами теперь вымощенная дорожка и еще неубранная листва. Внутри Полины все похолодело, малыш заволновался, она придержала живот и начала оседать. Нет, не потому, что начались схватки, а от страха реально подкосились ноги.

— Полинка! Полинка! Где ты?

— Влад! Господи, Влад! — оборачивается, шепчет одними губами.

Руку отпустили, быстрые удаляющиеся шаги, темное пятно убегало в сторону забора, человек с акцентом ушел. А она так и осталась сидеть на дорожке, совсем не чувствуя холода, того, как по щекам текут слезы, не слыша своих истеричных всхлипов.

— Полинка, что с тобой? Что такое, милая?

— Я…я… Влад, там человек, он…, — даже руку не могла поднять, чтоб показать, в какую сторону убежал человек, напугавший ее.

Влад, в пальто нараспашку, белоснежная рубашка так красиво контрастирует с его загорелой кожей и черным пальто. Полина смотрит в его взволнованное лицо и не может ничего объяснить, хочется просто рыдать.

— Он тронул тебя? Милая, что он тебе сделал?

— Влад…где… где ты был?

Все, истерика накрыла окончательно, Полина прикрыла рот ладонью, прижала другую руку к животу. Накрыла не только истерика, но и страх, что могло случиться непоправимое.

— Иди сюда, совсем замерзнешь, меня Немец убьет.