Одна маленькая ложь

– Я совершил ошибку. Позволь мне все объяснить.

Разрыдавшись, она поворачивается и выбегает из комнаты. Эштон не колеблется ни секунды: устремляется за ней, и из коридора доносится ее крик.

Он предал меня. Предал нас. Предал все, что между нами было. Ошибка.

Коннор говорит тихо, но его слова оглушают меня. Он говорит мягко, но они меня ранят. Он говорит честно, но слова его далеки от истины.

– Сегодня ты помогла разбить два сердца. Можешь собой гордиться. Прощай, Ливи. – Он выходит и захлопывает за собой дверь.

Понимаю лишь одно: больше мне здесь делать нечего. Ни в этом доме, ни в этом университете. Ни в этой жизни, потому что эта жизнь не моя.

Мне надо все бросить.

Поэтому я ухожу.

Ухожу от голосов, от криков, от разочарования.

Ухожу от своих заблуждений, ошибок, сожалений.

Ухожу от всего, чего от меня ждут, и от всего, что мне чуждо.

Потому что все это ложь.

Глава восемнадцатая. Бегство

Вхожу в дом и слышу смех Кеиси. Все сидят за столом. Сестра устроилась на коленях у Трента и теребит его волосы, а Дэн методично поглаживает Шторм по животику – чтобы малыш шевельнулся. Роды через два месяца, а Шторм все такая же красотка.

– Ливи? – В светло-голубых глазах Кейси одновременно удивление и тревога. – А я думала, ты приедешь только на каникулы.

– Я тоже так думала, – бормочу я. – Просто кое-что изменилось.

– Заметно. – Кейси выразительно смотрит на мой наряд. Я даже не зашла в общежитие переодеться. Прыгнула в такси, доехала до Ньюарка и купила билет на ближайший рейс до Майами. Прошло десять часов – и вот я дома.

Дома.

Начнем с того, что не надо было мне отсюда уезжать.

Все молчат, но когда я поворачиваюсь и иду в кладовку, спиной чувствую их взгляды. Достаю с верхней полки бутылку текилы – так называемый неприкосновенный запас Шторм. Для чрезвычайных обстоятельств.

– Ты была права, Кейси. – Достаю из буфета два стакана. – Ты, как всегда, была права.

* * *

– А я соскучилась по крику чаек, – шепчу я.

– Правда? Значит, ты на самом деле в заднице.

Хмыкнув, машу рукой в сторону Кейси, чуть не задев ее щеку. Вчера вечером, прихватив с собой бутылку текилы и два стакана, я вышла на веранду. Кейси молча пошла за мной и придвинула шезлонг вплотную к моему. Так же молча начала разливать текилу.

А я начала изливать душу.

Я рассказала сестре все.

Не пропустила ни одной детали, вплоть до интимных, позабыв о смущении. Как только правда начала выходить наружу, остановить этот безудержный водопад стало невозможно. Конечно же, алкоголь помог мне развязать язык, но еще больше – то, что сестра рядом. Кейси просто слушала. Держала меня за руку и сжимала ладонь. Она не осуждала меня, не возмущалась, не вздыхала, не бросала на меня разочарованных взглядов и не вынуждала меня смущаться. Правда, она отругала меня за то, что я не воспользовалась презервативом, но тут же призналась, что не вправе бросить в меня камень.

Сестра плакала вместе со мной.

В какой-то момент появился Трент и набросил на нас плед. И молча удалился, оставив нас наедине со спиртным и слезами. А когда на горизонте забрезжил рассвет, я, обессилев от переживаний и высказав все секреты, провалилась в сон.

– Покажи мне еще разок фотографию, – тихо просит Кейси.

Достаю из сумки снимок, в очередной раз радуясь, что он оказался со мной, когда я сбежала из Принстона.

– Какие они здесь молодые… – шепчет сестра, проводя пальцем по изображению, точно так, как и я. Улыбаюсь своим мыслям. Еще три года назад Кейси даже смотреть не хотела на фотографию родителей.

Она возвращает мне снимок и шепчет, кивая головой:

– Ливи, еще одно доказательство, что ты ему небезразлична. Даже если он попал под паровоз жизни.

Закрываю глаза и вздыхаю.

– Кейси, я не знаю, как мне быть. Я не могу вернуться. Ведь он… он обручен. Или был обручен. – Интересно, может, уже нет? Мне пришла эсэмэска от Риган, что-то вроде «ты куда на хрен пропала?». Узнав, что я в Майами, она прислала мне еще несколько сообщений, но ничего нового для меня в них не было. Или она не хотела ставить меня в известность, просто поведала, что целый день отсиживается в комнате Гранта, потому что вокруг шум и гам.

В результате я еще больше беспокоюсь об Эштоне. А что, если он разорвал помолвку? Как отреагирует на это его отец? Что еще он обрушит на голову сына?

– А он на самом деле попал под паровоз жизни, – повторяет Кейси. – У него сейчас такая ситуация, справиться с которой он не в силах. Он не может строить свою жизнь дальше с тобой или кем бы то ни было еще.

От одной этой мысли у меня начинает болеть в груди. Сестра права. Что бы ни было между нами, я должна поставить точку. Как бы мне ни хотелось продолжить борьбу и быть с ним рядом, пока он сражается со своими демонами, я не имею права так делать. Так нельзя.