Одна среди туманов

– А теперь идем, – сказал Джон, беря меня за руку. – Да поскорее, пока мы оба не замерзли насмерть.

С этими словами он побежал по дорожке. Я побежала следом, и – клянусь! – мои ноги почти не касались земли.

В павильоне было намного теплее, чем снаружи. Негритянский оркестр наяривал вовсю, а Сара Бет и Уилли отплясывали на танцполе, воздвигнутом в самом центре огромного шатра. Вокруг, словно лепестки цветка вокруг сердцевины, были расставлены столики, укрытые белыми скатертями и украшенные орхидеями в вазах. Сначала мне показалось, что цветы искусственные, но они были настоящими, живыми. Похоже, даже орхидеи были готовы угодить миссис Хитмен и не вяли на морозе. В дальнем конце шатра, прямо напротив входа, разместился импровизированный бар. За стойкой стояли два официанта в белых тужурках, которые разливали и смешивали напитки для выстроившихся в очередь возбужденных молодых людей.

– Разве Хитмены не боятся, что их арестует полиция? – понизив голос, спросила я у Джона.

Прежде чем ответить, он долго смотрел на меня, словно не мог поверить, что я говорю серьезно, не шучу.

– А разве ты не видела гостей в большом доме? – сказал он наконец. – Насколько я знаю, там были и шериф графства, и прокурор, и сенатор штата, и даже федеральный судья, и все они пили виски, которое предлагал им достоуважаемый мистер Хитмен. И даже если бы какой-нибудь полицейский оказался достаточно глуп, чтобы устроить в особняке облаву, я сомневаюсь, чтобы кто-то из гостей отправился за решетку.

Я нахмурилась.

– Откуда ты знаешь, что там были все эти люди – ну, сенатор, прокурор и другие? Лично я никогда не видела никого из них и не узнала бы, даже если бы оказалась рядом с ними в салоне автомобиля.

Джон бережно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

– Со всеми этими людьми я веду кое-какие дела.

В его словах определенно был смысл. Уж конечно, такие важные люди наверняка бывают в ювелирном магазинчике мистера Пикока, к тому же у каждого из них есть часы, которые время от времени ломаются, и тогда они приносят их Джону, который известен им как лучший часовой мастер во всем штате, а может, и в окрестностях. Эта мысль заставила меня с гордостью улыбнуться. Далеко не каждая девушка может похвастаться, что ее жених обладает деловыми знакомствами и связями на самом верху.

– Идем в буфет, выпьем еще шампанского, – предложила я и, взяв его за рукав, потянула к бару. Как раз в этот момент оркестр заиграл новую мелодию, а солист принялся выводить слова недавно вошедшей в моду песни «Аравийский шейх»[28]

.

…Звезды светят с высоты,озаряют путь к любви.Я – Аравии владыка,Вместе правим миром мы…

Я поймала себя на том, что подпеваю певцу. Слова я знала, потому что много раз была вынуждена слушать, как ее поет Сара Бет, барабаня по клавишам рояля. Людей на танцполе тем временем прибавилось – все новые и новые пары присоединялись к Уилли и Саре, и я почувствовала, что мои ноги (увы, обутые в туфли на достаточно умеренном каблуке) отбивают такт, словно им хотелось пуститься в пляс даже больше, чем мне самой. Что ж, почему бы нет, подумала я. Зря я, что ли, столько месяцев танцевала в своей комнате в обнимку с подушкой, желая произвести впечатление на Джона?

У стойки Джон вручил мне бокал, и я, проглотив содержимое буквально залпом, тут же потащила его на танцпол, даже не дав допить свое вино. Музыка стала еще быстрее, по лицу солиста побежали крупные капли пота, от которых уже посерел белоснежный воротничок его рубашки. Смокинг Джона я оставила на спинке первого попавшегося кресла: в разгоряченной танцами толпе он бы нам обоим только мешал.

Мы танцевали блэкботэм[29] и чарльстон, и я вскидывала ноги выше, чем любая другая девчонка, и задирала подол почти до середины бедер. Выпитое шампанское помогало мне не думать о том, что́ могла бы подумать о моем поведении тетя. Время от времени – но не слишком часто – мы подкреплялись у нашего столика вином и холодными закусками, которые подавали проворные слуги. Перекусив, мы возвращались на площадку в центре шатра и продолжали танцевать под все убыстрявшуюся музыку негритянского оркестра. Время от времени я замечала в толпе танцующих Сару, которая смеялась и болтала со всеми, и пыталась делать то же, преодолевая свойственную мне стеснительность. Я бесстрашно заговаривала с девочками из школы, которые никогда раньше не обращали на меня внимания, но сейчас вдруг сделались чрезвычайно любезны, увидев меня в обществе Джона. Он, однако, оставался верен своему слову и не танцевал ни с кем, кроме меня.

Минула полночь, но веселье продолжалось, что меня вполне устраивало. Дядя Джо не назначил никакого конкретного времени, к которому я должна была вернуться, поскольку я как-никак была с Уилли, а мой кузен, насколько я знала, торопиться домой не станет ни при каких условиях.