Одна среди туманов

– Нет. Все это теперь наше – твое и мое. Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, чтобы есть из тарелок с монограммой «У»?.. Наше семейство очень гордится этим сервизом. Когда после падения Виксберга сюда пришли янки, они крали и ломали все, что только могли найти. Моей прабабке в те времена было шестнадцать. По совету своей черной няньки она натерлась соком каких-то ядовитых ягод, отчего у нее по всей коже пошли волдыри. Когда пришли янки, мой прапрадед спрятал все серебро, фарфор и хрусталь в ее перине, а врагам сказал, что у его дочери оспа. Янки испугались и не стали даже входить в дом… Семейная легенда гласит, что моей бедной прабабке пришлось пролежать на этом жестком ложе почти неделю, отчего у нее потом все тело было в синяках – до того она была нежная, но как видишь, дело того стоило. Одним словом, этот сервиз – настоящая реликвия, и не только семейная, но и историческая.

Джон рассмеялся.

– Я знал, что женюсь на девушке из семьи с традициями!

Я посмотрела на него. Наши взгляды на мгновение встретились, и я увидела в его глазах обещание. Я знала, что произойдет сегодня вечером, когда гости разъедутся, дядя и тетя отправятся в Галфпорт к друзьям, а мы останемся в доме одни. Наш медовый месяц… он обещал быть очень приятным. На пруду близ заброшенной плантации Эллиса Джон уже продемонстрировал мне маленький кусочек того, что меня ждет, и сейчас я почувствовала, как кровь быстрее побежала у меня по жилам, хотя Джон ко мне даже не прикасался.

– Нам… нам вовсе не обязательно жить здесь, – проговорила я, пристально глядя на него и взвешивая каждое слово. – Я уже говорила – мне все равно, где мы будем жить, лишь бы ты был рядом.

Джон улыбнулся, отчего в уголках его глаз появились лучики-морщинки.

– Это твой дом, Аделаида, и он мне очень нравится. И дом, и сад с огородом, и даже хлопковые поля… Твой дядя Джо сказал, что выращивать хлопок ненамного сложнее, чем кукурузу… – Он снова улыбнулся и кончиком пальца нажал мне на подбородок под нижней губой. – Думаю, я справлюсь – мне всегда нравилось возиться с землей. Кроме того, я могу и дальше ремонтировать часы. – Джон покачал головой. – То, что нам не нужно покупать собственный дом, означает только одно: день, когда я смогу открыть свой бизнес, приблизился еще немного. Вот увидишь, когда-нибудь даже Хитмены будут нам завидовать.

Мне так нравилось, как он произносит слова «мы», «нам», «наш», что я совершенно не заметила: Джон ни слова не сказал о своем «бизнесе» с Анджело Берлини. Насколько мне было известно, их деловые отношения оставались прежними, и я догадывалась почему. Джон пока не скопил достаточно денег, чтобы открыть собственную мастерскую по ремонту часов, поэтому сейчас он просто не мог порвать с Анджело и прочими. Решение остаться в нелегальном бизнесе далось ему нелегко, но я считала, что он поступает совершенно разумно. Да и мистер Берлини, зная, что рано или поздно Джон все равно оставит это небезопасное занятие, мог подготовиться заранее и подыскать на его место нового человека.

Не обращая внимания на устремленные на нас взгляды, я привстала на цыпочки и в свою очередь поцеловала Джона.

– Все будет хорошо, я знаю!.. – шепнула я.

Джон хотел что-то ответить, но тут нас отвлекли какие-то громкие голоса, донесшиеся из глубины дома. Гости, немного встревоженные происходящим, уже двигались в сторону кухни, и нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ними. В конце концов, начиная с сегодняшнего дня мы были здесь хозяевами, а стало быть, урегулировать скандалы входило в наши обязанности. Джон, правда, попытался меня удержать, но поток людей уже захватил меня, и его протянутая рука соскользнула с моего плеча как раз в тот момент, когда я вслед за остальными выбежала на заднюю веранду.

На заднем дворе я с удивлением увидела своего кузена Уилли. Он был без пиджака и без галстука, а его растрепанные, потемневшие от пота волосы падали ему на глаза каждый раз, когда он выбрасывал вперед кулак, стараясь попасть им в лицо Анджело Берлини, который, впрочем, не только не пострадал, но, кажется, даже не запыхался. На выпады Уилли он не отвечал и только поднимал вверх руки, но вовсе не для того, чтобы отбить летящий ему в лицо кулак. Казалось, он всеми силами хотел показать, что не хочет драться, но Уилли продолжал наступать.

То, что мой кузен здорово пьян, я поняла с первого взгляда.

Потом на заднем плане я заметила Сару Бет, которая наблюдала за дракой, словно прекрасная героиня в фильмах Рудольфа Валентино. По ее губам блуждала легкая улыбка, так что на первый взгляд могло показаться, будто зрелище доставляет ей удовольствие. Рядом с Сарой стояла Матильда… впрочем, не совсем рядом. Она как будто заслоняла хозяйку своим телом, выступив на полшага вперед, и на мгновение мне это показалось очень трогательным.

Уилли тем временем попытался нанести противнику еще один особенно сильный удар, но промахнулся и едва устоял на ногах, когда его кулак рассек пустоту. Анджело даже не счел нужным отступить.