Читаем Одна среди туманов полностью

Не знаю, был ли тому виной школьный стул, но под взглядом Томми я вновь почувствовала себя школьницей, которую вызвали к директору за то, что она передавала записки во время урока.

– Три года назад, – медленно произнес Томми, – погода выдалась отличная, цены на рынке были высоки, а в Китае, напротив, случился неурожай. В тот год я собрал по три тюка с акра и сумел положить в банк кругленькую сумму. И это оказалось весьма кстати, поскольку следующие два года были на редкость неудачными: слишком жарко, слишком много дождей, слишком низкие закупочные цены. Пожалуй, единственная причина, по которой я еще держусь за свое дело, заключается в том, что многие мои соседи разорились и вовсе забросили выращивать хлопок.

Он отодвинулся от стола и, сдвинув на лоб увеличительное стекло, повернулся ко мне.

– Да, на бирже мне удалось провернуть несколько удачных операций с фьючерсами и опционами[17]. На них я заработал достаточно, чтобы выкупить землю у соседей, которые после последних неудачных лет готовы были продавать дешево, лишь бы получить наличные и начать другое дело в другом месте. Сейчас у меня почти шесть тысяч акров – не так уж и много, если подумать, сколько мне нужно собрать, чтобы просто окупить издержки. Для страховки я начал сажать не только хлопок, но и рис, кукурузу, бобы, и все же я остаюсь фермером-хлопководом. Пусть это меня прикончит, но я не перестану выращивать хлопок!

Я долго смотрела на него, гадая, почему я не вижу на его лице следов поражения и почему в его голосе звучит только гордость и непреклонная воля?

– Ну а что будет в этом году? Какую погоду предсказывает «Фермерский альманах»?

Томми посмотрел на меня и криво улыбнулся.

– В этом году я сажал в основном хлопок – я даже занял под него два моих лучших соевых поля, поскольку прогноз обещает быть очень неплохим. Остается только молиться, чтобы погода не испортилась, иначе все мои труды опять пойдут насмарку.

– И чтобы китайский хлопок снова не уродился.

Он улыбнулся. Впервые с тех пор, как я вернулась, Томми улыбнулся мне так искренне и так открыто. Совсем как раньше…

– Смекаешь, Козявка.

Я схватила со стеллажа какую-то смятую бумажку и швырнула в него.

– Не называй меня Козявкой, мне уже давно не шесть лет.

– Это точно. Не шесть. – Он посмотрел на меня неожиданно печально, и я поняла, что мой брат вспомнил, как мы вместе росли здесь, на ферме, под надежной опекой Бутси и дяди Эммета. В те времена мы были счастливы – счастливы настолько, что Томми почти не думал о том, что, в отличие от большинства наших школьных товарищей, у нас нет ни мамы, ни папы. Но я

не могла об этом не думать. Отсутствие родителей я ощущала, как поля в засуху чувствуют отсутствие дождя.

– Тогда почему ты не бросишь заниматься хлопком? – спросила я. Мне действительно хотелось знать. Мир не кончался за границами Миссисипской дельты, теперь я знала это точно, но для Томми его как будто не существовало.

Некоторое время Томми рассматривал свои лежащие на коленях ладони, потом взглянул на меня.

– Потому что для меня это больше, чем бизнес. Это то, что́ я есть. – Он откинулся на спинку стула и опустил руки на верстак. – Я могу запросить с джентльмена из Австралии огромную сумму за ремонт его двухсотлетнего хронографа, но это не делает меня часовых дел мастером… – Последнее слово он выделил голосом. – Я фермер, хлопковод, это у меня в крови, и меня это устраивает. Мне даже нравятся трудности, с которыми я сталкиваюсь из года в год. Неурожаи, засухи, вредители, неблагоприятная рыночная конъюнктура – когда мне удается все это преодолеть и заработать хоть какие-то деньги, я чувствую, что живу не зря. Разумеется, я знаю, что хлопководство как отрасль сельского хозяйства умирает – по крайней мере, у нас, в Америке, – и тем не менее я его не брошу. Я просто не могу. Здесь, на Юге, это часть жизни, без которой мы уже не сможем быть настоящими южанами. – Он подмигнул, но в его голосе я слышала затаенную печаль. И надежду. Томми всегда был таким – верил, что, пока солнце встает по утрам, у нас есть шанс начать все сначала. Для меня же каждый рассвет означал еще один скучный, тоскливый день в Миссисипской дельте, где я застряла неизвестно насколько.

Именно этим мы с Томми отличались друг от друга. Так было с самого детства: он смотрел вокруг и видел реальный мир, я же устремляла взгляд к далекому горизонту и все время спрашивала себя, а что там, за той линией, куда каждый вечер уходит солнце. Я скользила по поверхности, а Томми вгрызался в землю, причем в буквальном смысле: счастливее всего он был, когда дядя Эммет брал его с собой в поля и его башмаки покрывал толстый слой жирной, плодородной земли, которая была нашим домом.

Я снова пошевелилась на стуле, думая о том, что десять лет назад школьная мебель казалась нам более удобной. А может, мысленно устремляясь в неведомое и манящее будущее, мы просто не замечали неудобств, не замечали того, что́ находится у нас под ногами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежный романтический бестселлер. Романы Сары Джио и Карен Уайт

Ежевичная зима
Ежевичная зима

Сиэтл, 1933. Мать-одиночка Вера Рэй целует своего маленького сына перед сном и уходит на ночную работу в местную гостиницу. Утром она обнаруживает, что город утопает в снегу, а ее сын исчез. Недалеко от дома, в сугробе, Вера находит любимого плюшевого медвежонка Дэниела, но больше никаких следов на заледеневшей дороге нет. Однако Вера не привыкла сдаваться, она сделает все, чтобы найти пропавшего ребенка!Сиэтл, 2010. Репортер Клэр Олдридж пишет очерк о парализовавшем город первомайском снежном буране. Оказывается, похожее ненастье уже было почти восемьдесят лет назад, и во время снегопада пропал мальчик. Клэр без энтузиазма берется за это дело, но вскоре обнаруживает, что история Веры Рэй переплетена с ее собственной судьбой самым неожиданным образом…

Роберт Пенн Уоррен , Сара Джио

Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Соленый ветер
Соленый ветер

Остров Бора-Бора, 1943 год. Анна Кэллоуэй решает сбежать от наскучившей тепличной жизни и отправляется в качестве военной медсестры с подругой Кити на острова Французской Полинезии. Но вскоре подруги начинают отдаляться друг от друга. Анна знакомится с Уэстри Грином, обаятельным солдатом, которому удается развеять ее тоску о доме и о потерянной дружбе. Однажды они находят неподалеку от дикого пляжа старую заброшенную хижину, в которой когда-то жил известный художник. Пытаясь сохранить находку и свои зарождающиеся чувства в тайне, они становятся свидетелями жуткого происшествия… Сиэтл, наши дни. Женевьева Торп отправляет на имя Анны Кэллоуэй письмо, в котором говорится об убийстве, произошедшем много лет назад на острове Бора-Бора. Женевьева намерена пролить свет на случившееся, но для начала ей нужно поделиться с Анной важной информацией…

Андрей Николаевич Чернецов , Сара Джио

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Проза / Прочие Детективы / Современная проза
Утреннее сияние
Утреннее сияние

Печальные события в жизни Ады Санторини вынуждают ее уехать на другой конец страны и поселиться в очаровательном плавучем домике на Лодочной улице. Жизнь на озере кажется настоящим приключением, а соседи становятся близкими друзьями. Но однажды Ада находит на чердаке сундук, в котором покоятся свадебное платье, записная книжка и несколько фотографий. Ада рассказывает о своей находке соседу Алексу, и он ее предупреждает: вероятно, сундук принадлежал девушке по имени Пенни, которая когда-то жила в доме Ады. Но Пенни пропала много лет назад, и старожилы Лодочной улицы не любят вспоминать эту историю. Однако вещи многое могут рассказать о своем хозяине. Изучив «сокровища», которые остались от Пенни, Ада понимает, что за ее исчезновением кроется нечто особенное…

Сара Джио

Остросюжетные любовные романы
Фиалки в марте
Фиалки в марте

В жизни Эмили Уилсон, некогда самой удачливой девушки Нью-Йорка, наступает темная полоса. Творческий кризис, прохладные отношения с родными, а затем и измена мужа вынуждают Эмили уехать из мегаполиса и отправиться на остров Бейнбридж к своей двоюродной бабушке Би, в дом, рядом с которым растут дикие фиалки, а океан пенится прямо у крыльца. На острове Эмили знакомится с харизматичным Джеком, который рассказывает ей забавную историю о том, как ему не разрешали в детстве подходить слишком близко к ее дому. Но, кажется, Би не слишком довольна их знакомством… Эмили не получает от нее никаких объяснений, но вскоре находит датированный 1943 годом дневник некой Эстер Джонсон, чьи записи проливают свет на странное поведение местных жителей и меняют взгляд Эмили на остров, который она обожала с самого детства.

Сара Джио

Остросюжетные любовные романы

Похожие книги