Однажды на Диком Западе - На всех хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера

– Не «что», а «кто», – поправил меня демон. – Это старый Хрюндинг, каменный великан. Он пришел сюда с далекого севера, еще в конце позапрошлой эпохи.

– В смысле, еще до Декларации независимости? – уточнил я.

– В смысле, еще до последнего потопа, Эй-парень.

Снаружи у монстра из Нижних Миров снова прорезался голос. На этот раз вой был выдержан в иной тональности: в нем явственно слышались дикая злоба, ярость и – как мне показалось – отдельные нотки неуверенности. Звук становился все выше, под конец перейдя в почти невыносимое визжание и разом оборвался. Дальше последовало рычание, лязг, придушенный взвизг… а затем пещера качнулась у меня перед глазами, словно я выхлебал не меньше галлона виски.

– А это ч-что было?

– Полагаю, – задумчиво сказал Малкольм, – это было все.

Вновь донеслись уже знакомые «бух-бухи», но на этот раз они становились все слабее. Похоже, что старый Хрюн или кто-он-там-еще сделал то, что счел нужным, и теперь уходил прочь.

Я почесал затылок. Умных мыслей в голове это действие не прибавило.

– А можно еще раз и с начала?

– Да все проще простого, Эй-парень! – отозвался гоблин. – Старый Хрюк приперся в эти края из-за своего ревматизма. Ночью, когда холодает, он и так спит хуже обычного, а уж когда у него над самым ухом начинают адский концерт, дедуля вконец свирепеет. Хрясь-бум-бабах и все такое. Я доступно излагаю?

– Угу, – кивнул я. – Только… откуда у каменного великана может появиться ревматизм?

– По воле Господа, – сказал демон.

Секунд пять я честно пытался переварить эту фразу. За это время Малкольм успел подняться и выйти в «коридор», из которого почти сразу же донесся…

– НЕТ!

…скрежет отодвигаемого в сторону валуна.

– Че орешь-то?

Толстяк выглядел спокойным, и это зрелище неплохо успокоило меня самого. Конечно, выход из пещеры один, однако гобл вполне мог бы удрать в глубь горы, в надежде, что для обеда монстру хватит и двух человек, с мулом на десерт.

– Он открыл вход.

– Открыл, точняк, – подтвердил гоблин. – У старины Малка в рукаве много чего имеется, но вот просачиваться сквозь камень он разучился веков пять назад.

Вздохнув, я повернулся к Лиссе.

– Ну а ты что скажешь?

– Скажу, что я почти оглохла. – Китаянка погладила кисточку на левом ухе, словно желая убедиться, что та на месте. – Не думала, что когда-нибудь скажу доброе слово про наших демонов, но, по крайней мере, они вопят… гармоничнее этой твари.

– Да, в церковный хор её бы точно не взяли, – поддакнул я.

Снаружи было тихо, и этим внаглую пользовалось любопытство, чем дальше, тем больше перебарывая благоразумие. В самом деле, раз уж камень все одно не защищает нас, почему бы не выйти поглядеть? Хоть одним глазком…

Благоразумия хватило еще на пару минут. Затем я встал, подхватил ремень с кобурой и начал осторожно пробираться к выходу из пещеры.

– Я с тобой.

– Мисс… то есть, Лисса… не думаю, что это хорошая идея. В смысле, там сейчас не подходящее место для женщин.

– Запретные Земли – тоже, однако я уже здесь.

– Ну-у…

Зачатки джентльменства вопили, что китаянку нужно срочно утащить в глубь пещеры и приковать там к стене, её же безопасности для. Очнувшееся после нокаута благоразумие возражало, что, во-первых, вдвоем веселее, а во-вторых, еще неизвестно, кто кого утащит и прикует.

– Хорошо, – сдался я. – Только «винчестер» прихвати.

– Зачем? Я не умею с ним обращаться.

– Напомни, чтобы я дал тебе несколько уроков, – прошептал я. – И… ты хоть что-нибудь видишь?

Лично я после эльфийского светильника с трудом различал луну в небесах да полдюжины самых ярких звезд.

– То же, что и днем. – Кажется, это была ирония, хотя уверенности я не испытывал – китайская логика пока что была для меня загадкой почище гоблинской.

– Можно поподробнее?

– Песок. Кактусы. Яма, – вытянув руку, Лисса указала в темноту справа от нас. – Большая.

– А где Малкольм?

– Возвращается к нам. И несет, – Лисса чуть наклонила голову, вглядываясь во тьму, и уже менее уверенно закончила: – Ногу.

– Ногу?! Чью?

В этот миг демон вступил в полосу света из пещеры, и я получил возможность самостоятельно разглядеть его добычу. Ростом примерно с меня, толщиной примерно с Толстяка, узловатое, как старый корень, и заканчивающееся футовыми когтями…

– Это НОГА?!

– Скорее, лапа, – ответил Малкольм. – Когда есть возможность, я стараюсь выбрать кусок пожирнее, но после старого Хрюндинга это удается нечасто. А сегодня он, похоже, был особенно раздражен.

– Пожирнее… – повторил я. Где-то внизу, в районе желудка, у меня начало возникать жутковатое подозрение… плавно переходящее в тошноту.

– Впрочем, – продолжил демон, – это бедро тоже выглядит неплохо. Жестковато, но если как следует проварить в святой воде…

Оглянувшись на Лиссу, я увидел, что китаянка цветом лица сейчас вполне может сойти за белую женщину, и медленно, старательно зажав рот, побрел за ближайший кактус. Конечно, за ним вполне мог прятаться брат-близнец пришибленного монстра, но это сейчас меня волновало меньше всего.

* * *

– Главная проблема Зла, – заявил гоблин, – заключена в том, что Зло никак не может понять, насколько подлым и коварным иной раз бывает Добро.