Однажды суровой зимой (СИ)

— Послушайтесь отца, мой принц. С Орисом Винграйном лучше жить в согласии. А прочее… прочее пройдет и забудется.

Он ушел.

Через час действительно явились двое стражей в праздничных мундирах.

Принц встретил их одетым так, будто собрался на похороны, а не на объявление о своей помолвке. Камзол, брюки, сапоги — все было черным. Кроме жемчужно-белой рубашки, ворот которой небрежно виднелся под застегнутым не до конца камзолом. Лишь серебряный венец на темных волосах добавлял официальности.

— Ваше высочество, — начал было один из стражников.

— Я знаю, — Вендал махнул рукой. — Идемте. Пора поскорее с этим покончить.

Когда он вошел в зал, там уже собралась целая толпа народа. Включая отца, который торжественно восседал на троне и о чем-то весело переговаривался с послом Анверфела.

Принц прошел меж кланявшимися подданными. В первых рядах он увидел троих нефилимов и принцессу Линетту в нарядном платье лимонно-желтого цвета. Девушка выглядела смущенной и радостной одновременно. Малисса же, напротив, была печальна. Далейн — сердит. По лицу Кердаса, как водится, эмоции прочесть было сложно. Впрочем, долго разглядывать собравшихся Вендалу не пришлось.

Он поднялся по ступеням к тронам. Бросил мрачный взгляд на отца и, не сказав ни слова, сел на свое место.

— Вот мы все и в сборе! — провозгласил король. — Можем начинать!

Герольд торжественно протрубил, призывая собравшихся к тишине.

— Дорогие подданые и не менее дорогие гости, — начал Орис Винграйн. — Вот и настал тот день, который ждали мы все. День, когда мой сын назовет имя своей высокородной невесты. Верной спутницы жизни, что займет место подле него на этом троне однажды. Как я и говорил, вы все долгие годы знаете эту девушку. Она мила и дорога вам, ибо много времени провела в этих стенах в годы своего детства. Прекрасная первая любовь переросла в восхитительное серьезное чувство. И я счастлив сообщить вам, что, по моим сведениям, это чувство взаимно!

Собравшиеся радостно зааплодировали.

Вендал презрительно дернул бровью. И мысленно поблагодарил все благие силы за то, что Эстлин этого абсурда не слышит.

— Что же, не буду томить вас слишком долго и озвучу имя той, кого в скором времени с гордостью назову дочерью…

— Не утруждай себя отец, — Вендал встал. — Я скажу все сам. Не волнуйся.

Орис Винграйн снисходительно наклонил голову, давая согласие. Но улыбка на его лице едва заметно скривилась.

Принц обвел долгим изучающим взором притихший зал. На мгновение ему почудилось, что среди этой нарядной толпы он увидел лицо матушки. Будто бы Кесанна Винграйн присутствовала с ним в сей день. День, который она пропустить ни за что не хотела бы. Такая, какой он запомнил ее. Прекрасная и тихая. Она ласково улыбнулась сыну. Чуть наклонила голову и исчезла, оказавшись случайным наваждением. Или знаком свыше.

Он задумчиво тронул венец на своей голове. Холодный тяжелый предмет, который не просто служил символом ответственности за этих людей и все королевство. Предмет, который разлучал их с Эстлин. Не будь его, кто знает, возможно, ей бы не пришлось убегать, а ему — мучиться сомнениями. Не будь его, все было бы намного проще. И ни одна родовитая невеста не позарилась бы на него.

Принц набрал в грудь воздуха, дабы произнести то, что должен.

Но тут в зале раздался стук. Глухой и неторопливый.

Кто-то стучал деревянным посохом о мраморный пол, привлекая внимание.

Собравшиеся заозирались по сторонам. И очень быстро обнаружили в углу источник шума.

Им оказался старик, стоявший за спинами гостей.

Он чуть пошатнулся и пошел неторопливой поступью, опираясь на посох.

Все расступились перед ним, пропуская вперед. Люди безмолвно переглядывались и перешептывались, но никто не знал, кто это и как оказался в тронном зале Винграйнов. Ведь золоченые двери не открывались после того, как последним вошел принц Вендал.

Казалось, незнакомец уже был в помещении все это время. Но почему же прежде никто его не заметил?

Человек брел по залу медленно, мерно постукивая посохом. Так ходят немощные старики, которые спешили всю дорогу и, наконец, добрались до цели. Старец в изношенных одеяниях, выцветших от солнца и покрытых дорожной пылью. Его волосы и борода были редкими и седыми, а взгляд серых глаз — пронзительным.

Лишь когда трое нефилимов опустились на колени. Вендал понял, кто явился в королевский дворец. И тоже поспешил поклониться.

— Кто, — начал было король, который все это время пристально разглядывал незнакомца.

Старец бросил на него короткий взгляд, чуть прищурив очи. И великолепный Орис Винграйн в почтении склонил голову.

— Приветствую тебя, Пророк. Прости, что не признал сразу. Столько лет минуло. Могу я узнать, что привело тебя в Кархолл?

Старец подошел ближе к тронам и заговорил. Его глубокий голос разнесся по залу, заставляя всех замереть. Только обращался Пророк не к королю и не к коленопреклоненным нефилимам.

Он говорил с принцем Вендалом:

— Вот уж десять лет, как война закончилась. Но ты должен знать, не зря я пришел тогда к правителям Срединного Мира и объявил о том, что им нужны именно потомки трех рас.