Однажды ты не ответишь

К слову, выскользнуть первой мне не дали. Поймав меня за руку, бывший начальник сначала пропустил вперед Люка, а уже потом вышел сам, утаскивая меня за собой. И вот вроде бы надо поскандалить, но под взглядом блюстителя порядка делать это расхотелось совершенно. До сих пор, кстати, не понимала, почему во Франции существуют две ветви защиты населения: жандармы и полицейские. Нет, я прекрасно знала, что полиция у них в крупных городах, а жандармы в мелких и в пригороде, но с чего такое разделение? По факту обязанности они выполняли одни и те же. Странные люди.

— Люк, возьми такси и езжай в клинику. На сегодня ты свободен, — холодно произнес мой бывший начальник, даже не глядя на меня, пока я отчаянно пыталась забрать у него свою бедную сжатую конечность.

— А…

— Ее я прибью без твоего участия.

И вот мне стало не по себе. В отчаянии обернувшись на участок, из которого мы вышли, я уже подумывала начать кричать и звать на помощь, но все мои коварные помыслы вдруг обрубили резким:

— Не помогут.

И улыбка такая хищная, что впору самостоятельно браться за лопату и выкапывать себе погребальную ямку. И тут я вспомнила, что я обиделась!

— Я с вами не разговариваю, — заявила я с достоинством и даже гордостью.

— Отлично, — обрадовался бывший начальник, сверкнув темным взглядом. — Я как раз думал, как бы тебя на время заткнуть.

И потащил. Самым невероятным образом я снова оказалась у него на руках, а он… Он снова тащил меня к машине, которая, словно по волшебству, стояла припаркованная совсем рядышком. Я даже придумать не успела, чего бы такого обидного ему сказать, как оказалась на переднем сиденье, пристегнутая ремнем безопасности.

— Если и дальше будешь молчать, я даже ругаться не буду. Сильно, — улыбнулся он, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь.

А я молчала! Я молчала, потому что опешила и от улыбки, и от тона, и вообще от всей доброжелательности. И ведь, главное, ведет себя так, будто ничего не произошло! Будто это не он вчера на меня кричал! Будто не он выгнал, не желая больше никогда меня видеть!

— Не сопи.

Назло начала сопеть еще громче и вообще руки на груди сложила, отвернувшись к окну. Мимо проплывали дома, деревья, парки, дороги, машины… В общем, ехали мы уже достаточно долго для того, чтобы я снова услышала:

— Не сопи.

Стоит ли говорить, что мне в этот момент позавидовали бы даже огнедышащие драконы, потому как сопела я громко и профессионально, но таки да — пламени у меня не имелось. А жаль.

А еще жаль, что ехали мы неведомыми мне дорогами. Не то чтобы я знала Францию вдоль и поперек, но направлялись мы явно не к дому этого великого и ужасного. Но я же гордая! А потому молчу.

— Эээ… — вот, собственно, и все, что я смогла выдать, когда автомобиль притормозил перед отъезжающими в сторону железными воротами, за которыми скрывался небольшой по сравнению с замком этого величества дом.

— Ты мне сегодня определенно нравишься, — усмехнулся Антуан, а авто тронулось с места, чтобы уже через минуту остановиться окончательно.

И вот я бы могла сказать что-нибудь едкое, но мне просто было любопытно, что дальше. Ну привез он меня в какую-то глушь, посреди которой за высоким забором стоял всего один дом, а дальше-то что? Я с ним не разговариваю, он — тоже немногословен, так смысл?

— Этот дом принадлежал моей матери. — Вытащив ключи, он вышел из машины, а я назло осталась сидеть на месте. Вот не пойду. Буду вредной и обиженной!

Открыв дверцу с моей стороны, Антуан отстегнул ремень и самым наглым и бессовестным образом взял меня на руки, вытаскивая из моего убежища. А я что? А я возьми да и укуси его за плечо, прикрытое только рубашкой!

Летела я недолго. В принципе, меня всегда тянуло к земле, но чтобы настолько — в первый раз. Я подвывала от боли, лелея то ли свои нижние девяносто, то ли уязвленное самолюбие, пока мой бывший начальник держал меня на руках, сидя прямо на земле. И ведь главное — как матерился! Жаль, по достоинству оценить не успела, потому как возмездие — штука сложная: иногда от тебя прилетает, а иногда к тебе.

— Ну что ты? — гладил он меня по волосам. — Сильно болит?

— Угу, — жалобно кивнула я и чего-то вдруг так жаль себя стало, что и слезы вмиг потекли.

— Эх, ты. Недоразумение мое. — Объятия стали крепче, но одновременно и нежнее.

Прижимаясь к его груди, я ощущала тепло и тот самый аромат, что кружил голову, что вынуждал жадно впитывать в себя каждый вдох. Так хорошо и спокойно, только приключения болят. Синяк, наверное, останется.

Чужая ладонь прокатилась по моей спине, вынуждая выгнуться всем телом и вздрогнуть, явно прочувствовав колкие мурашки, что рассыпались по коже. Эта дрожь не имела ничего общего со страхом. С трудом проглотив слюну, которая вдруг стала вязкой, тягучей, я поймала чужой взгляд — обжигающий, темный, чарующий.

— Замерзла? — его голос почему-то охрип, а я кивнула машинально, даже не услышав, что он спросил. — Пойдем-ка в дом, ангел мой. Не хватало еще, чтобы ты простыла.