Однажды в Америке

Дальнейшее получение фотографий представляло из себя многочасовой техпроцесс, частенько растягивающийся на целый день. Все начиналось с проявки пленки. Данная технология включала в себя несколько этапов, которые к тому же требовалось проводить в полной темноте – приготовить проявитель, извлечь пленку из кассеты, заправить в специальный бачок, залить в него проявитель и выждать некоторое время, пока идет химический процесс проявки. Затем промыть, залить закрепитель, выждать, снова промыть… И это было только начало. Сама печать фотографий так же требовала довольно долгого времени и значительных усилий. Причем она тоже происходила почти в полной темноте. Хотя на этом этапе уже допускался очень тусклый красный свет. Ибо иначе фотобумага оказывалась напрочь засвечена. А так все похоже – заправить уже проявленную пленку в фотоувеличитель, выбрать масштаб, вложить фотобумагу в ванночку с проявителем, установленную под объектив фотоувеличителя, промыть, закрепить, снова промыть, шлепнуть отпечаток на глянцеватель или развесить на просушку на веревке. А по окончании сушки каждый отпечаток требовалось еще и обрезать… Брр-р. В прошлой жизни я весь этот комплекс лично так до конца и не освоил. Хотя бате помогал. У нас дома своего фотоувеличителя не было, но батя иногда брал казенный с работы. И мы с ним, запершись в ванной, колдовали над пленками. А потом, вечером, тщательно задернув шторы, чтобы внутрь не проникло ни единого лучика от уличных фонарей, и вкрутив в кухонный абажур самую слабую лампочку, стекло которой было закрашено маминым лаком для ногтей, принимались за печать фотографий… Обычно это происходило после нашего возвращения из летних путешествий. Мы тоже много ездили, но, естественно, по Союзу – Ленинград, Сочи, Новомосковск, Крым, Одесса, Рига, Рязань… Ну а когда я стал жить отдельно от родителей, то просто отдавал пленку на печать в фотоателье. Был у меня знакомый мужичок, который оказывал такую услугу. И, по-моему, нелегально. То есть используя казенные реактивы, но не проводя полученные за печать фото от меня деньги по местной бухгалтерии. Во всяком случае, чек он мне ни разу в жизни не пробивал… Ну а в новой жизни всем этим занималась Аленка. Ну после того, как я подарил ей Nikon. Правда, сейчас она уже тоже почти прекратила печатать снимки сама и большую часть отснятого отдавала в лабораторию Kodak или кому-то из знакомых на студии. У них там образовался этакий кружок фанатов фотографии… А лично занималась только некоторыми снимками. Когда считала, что для получения более удачного результата нужно не просто распечатать, что получилось, а еще и «поиграть» со светом, цветами и фильтрами…

Из неприятностей… Ванька, постоянно убегавший то вперед, к проводнику, то назад, к Нэду Дерреку, который шел замыкающим, приглядывая за носильщиками, споткнулся на корне и ушиб колено. А доча расцарапала локоть. Не вовремя закатала рукава рубашки. Но когда Аленка, обрабатывая ссадину, выговорила ей за это, та только насупилась и, мотнув головой в сторону носильщиков, пробурчала:

– А чего они вон вообще раздетые идут и босиком! – Ну да, девочке через два месяца двенадцать лет исполняется. То есть начинается период подросткового бунтарства. Ну да ничего – справимся…

До конечной точки нашего путешествия – лавового озера Марум – мы добрались около одиннадцати утра третьего дня от момента выхода из деревни. Оно располагалось в довольно крупном кратере, стенки которого оказались весьма крутыми. Так что без альпинистского снаряжения спуститься было невозможно. А еще от него сильно несло жаром и вонью. Поэтому, едва мы только взобрались наверх по внешнему склону кратера, Нэд запихнул нас в плотные комбинезоны, подогнал подвесы и прицепил на лица респираторы. После чего занялся подготовкой к спуску. Носильщики с нами непосредственно к кратеру не пошли, оставшись на месте последней ночевки, так что тросы, подвесную систему и все остальное нам пришлось переть сюда вшестером. Даже дети были нагружены снаряжением… Ну а вниз мы должны были отправится уже впятером – только семьей. И – нет, это не было какой-то дискриминацией. Нэд должен был остаться наверху, чтобы страховать нас и обеспечивать подъем с помощью электролебедки. Он внизу уже побывал во время прошлого приезда на Амбрим. Ну, когда готовил эту нашу экспедицию.

Спуск всех пятерых занял около двух часов. Первым спустился я, расчистил площадку и вбил страховочные колья с петлями. За мной вниз отправилась доча, потом Ванька, затем Аленка, а младшенького, которого спустил Нэд, мы приняли уже вместе с супругой.

– Вау! – выдохнул Витюша, когда я аккуратно отцепил его от подвесной системы и развернул в сторону кратера. Спускался он так, чтобы смотреть на скалу. Ну, чтобы голова не закружилась и не испугался. – А здесь всегда так жарко? А это лава, да? А мы еще дальше вниз будем спускаться? А мы не сгорим? А мама нас сфотографирует? А Нэд к нам спускаться не будет?..