Однажды в Америке

Так что уже вскоре после возвращения с медобследования и назначенных по его итогам оздоровительных курсов в парочке санаториев, расположенных в живописных долинах Скалистых гор, то есть когда наша многочисленная семья наконец окончательно обосновалась в Диллоне, дамы слегка заскучали. И принялись активно конкурировать между собой за возможность использовать Аленку в своих собственных интересах. А тут еще и я подлил, так сказать, масла в огонь. Ну, когда в одну из недель пять дней подряд, придя с работы и не застав дома жены, довольно жестко заявил, что дому нужна хозяйка, детям – мать, а мне – жена. Поэтому все дальние поездки – не чаще одного раза в неделю и желательно по выходным. Вследствие чего время, доступное для дальних выездов, оказалось резко ограничено. Что сразу же резко обострило конкуренцию. Потому что интересными были как раз дальние выезды. Ибо в Диллоне с магазинами было не очень. Точное их число я, естественно, не знал, но, по моим прикидкам, их вряд ли было больше пяти-шести. Ну если не считать таких специфических и неинтересных женщинам торговых точек, как магазины стройматериалов или по продаже шин… На четыре тысячи жителей этого вполне хватало. Так что даже для того, чтобы немного отвести душу прогулкой по магазинам, нужно было ехать куда-нибудь в более крупный соседний городок типа Хеллены или Айдахо-фоллс. А это, на минуточку, не меньше ста тридцати миль, то есть двух сотен километров в одну сторону. До самого же крупного города штата – Биллингса – и вовсе четыреста! Так что, придя однажды домой, я, внезапно для себя, оказался в центре роскошного скандала.

В дом я вошел в самом безмятежном настроении: семестр закончен, студенты у меня отличные, впереди самый любимый американский праздник – Рождество, которое мы отпразднуем всей нашей большой семьей… Но стоило мне войти в дом, как по ушам ударили сердитые крики, доносящиеся из-за дверей гостиной. А когда я развернулся к вешалке, чтобы повесить теплую канадскую дубленку, которая в зимней Монтане была очень в тему (как-никак самая низкая температура на территории США – минус 57 градусов – зафиксирована в январе 1954 года именно в этом штате), как из-под Аленкиной шубы блеснули глазки трехлетнего Ваньки.

– О! А ты что тут делаешь?

Ванька метнулся ко мне и прижался, вцепившись ручками:

– Там бабуськи югаются. Сийно!

Я слегка напрягся. Мой сын в моем доме чего-то боится?! Я присел на корточки и погладил его по голове:

– Ну-ну, малыш, чего ты! Я пришел, и сейчас все будет нормально. Правда ведь?

– Пьявда, – Ванька облегченно закивал. Я снова погладил его по голове и, встав, решительно двинулся в сторону гостиной.

– Это моя дочь!

– А мой сын здесь все и всех финансирует!

– Вы не думаете о развитии детей!

– Ой, да в Йеллоустоун лучше ехать в выходной и всей семьей, с папой! К тому же мы там уже были!

– В выходной мы запланировали поездку в Бойсе!

– Нет, лучше ехать в Спокан!

Тресь! Н-да-а… с дверями, пожалуй, стоило обойтись чуть помягче. Все присутствующие в гостиной испуганно замерли.

– Добрый вечер. – Я окинул взглядом образовавшуюся картину и эдак вкрадчиво поинтересовался: – Вы не подскажете мне, бабушки, а чего внук прячется от вас в прихожей под маминой шубой?

Картина пришла в движение:

– Ой, Ромочка, я…

– Рома, мы тут…

– Тихо! – рявкнул я, обводя злым взглядом всех присутствующих, после чего продолжил, сдерживая голос: – В моем доме мой сын испугался и спрятался. От моих родных… О чем вы думали, когда затевали вот это все?

Тут все испуганно заохали, заахали, поднялась суета, бабушки тут же рванули в коридор, успокаивать ребенка…

Вечером мы с дедом, тестем, батей и шурином засели в моем кабинете на втором этаже с парой пузырей честного американского бурбона Jim Beam. Мозговой штурм, предпринятый мужской половиной родни, пришел к выводу, что для всех, кроме моей семьи, оставаться в США – не выход. В принципе, так и предусматривалось изначально: когда я звал всех приехать в Америку, подразумевалось, что они приедут не насовсем, а на время, пока окончательно не разберутся с Чернобылем. Так что возвращаться можно было уже этим летом. Максимум осенью. Тем более что сестра пошла почти по нашим стопам, поступив в Московский государственный лингвистический университет, бывший МГПИИЯ им. Мориса Тореза. Так что ей уже пора было возвращаться на учебу. Но я сам, лично, предложил пока с этим повременить.