Однажды в Америке

Дело в том, что в прошлой жизни я, кроме всего прочего, некоторое время преподавал еще и защиту от оружия массового поражения, в рамках которой та, прошлая, Чернобыльская катастрофа рассматривалась как яркий пример такого поражающего фактора ядерного оружия, как радиоактивное загрязнение местности. Так что я знал про его последствия несколько больше обычного обывателя… И был в курсе, что самым опасным для человека радиоактивным элементом является изотоп йода – йод‐131. И не потому, что он был таким уж страшным или долгоживущим. Период полураспада этого элемента составлял жалкие восемь с небольшим дней! Просто все люди, живущие в средней полосе, обычно страдают той или иной степенью дефицита йода в организме. Вследствие чего при появлении в воздухе некоторого количества йода организм тут же начинает его активно поглощать и сосредотачивать в щитовидной железе. Вследствие чего человек может очень быстро заиметь концентрированный источник радиоактивного излучения внутри своего собственного организма… Так что лучше было немного подождать, пока концентрация радиоактивного йода не снизится на пару-тройку порядков, а другие элементы, с меньшей скоростью распада, не будут либо удалены специальными мероприятиями по дезактивации, либо банально смыты дождями.

Но теперь было решено, что тянуть больше не стоит. И пора возвращаться домой.

К моему удивлению, никто спорить с этим решением не стал. Наоборот, все громогласно согласились, что, мол, загостились, пора и честь знать, да и дома дел до хрена – огород, дом, в квартире, опять же, пора ремонт делать… а когда я пообещал, что помогу со всеми этими проблемами, а также перед отъездом профинансирую еще один «забег» по нью-йоркским магазинам, в семье вновь воцарились мир и покой.

Но зато, увы, у меня появились проблемы на работе. Началось все с того, что меня вызвала наш vice-cansler, как здесь именовался проректор. И несколько ядовито поинтересовалась, почему ни я, ни вообще хоть кто-то из моей семьи в этом году не присутствовал на рождественской службе ни в одной церкви города. Она, мол, специально уточняла… А дело было в том, что семейный скандал и последующие посиделки с вискариком пришлись как раз на вечер Рождества. Вот так оно и получилось – мужики отходили с вискариком, дамы лечили нервы винишком, ну а дети играли с подарками, которые им вручили не утром, как это принято в американских семьях, а вечером. Ну, чтобы отвлечь и успокоить… Поначалу я даже слегка удивился подобному наезду. Вроде как еще месяц назад я считался гордостью колледжа. Да что там колледжа – города! Абы кому ведь парады не устраивают, не так ли? Но дальнейший разговор все прояснил. Мой бывший сосед по кампусу, Фил Киркпатрик, накатал на меня донос, в котором утверждал, что я учу студентов совершенно неправильно. Что в моих лекциях и семинарах присутствует «неприкрытый красный шовинизм и восхваление врагов Америки». В подтверждение своих слов он приводил объяснительные, которые взял с трех студентов: третьекурсника Эмери Джонсона и двух второкурсников – Кристи Розенфлюбер и Натана Патрика Вельда. Первый был обычным школьным стукачом. Ну знаете, такие – что бы ни происходило, они мгновенно несутся к ближайшему преподавателю с криком: «Марьиванна, а Петрова Иванову линейкой стукнула!» – так что дело было, скорее всего, в том, что к окончанию старшей школы у него выработалась привычка стучать по любому поводу. На чем его Киркпатрик и зацепил. Уж больно он завидовал тому, как в колледже относились ко мне. И постоянно пытался гадить. До сего момента без особого успеха… А вот со вторыми было хуже. Розенфлюбер была феминисткой. Причем отмороженной на всю голову. У меня на лекции она появилась после того, как какая-то из моих студенток рассказала ей об упоминаемых мной женщинах-героинях – трактористке Паше Ангелиной, женском рекордном экипаже – Гризодубовой, Осипенко, Расковой, снайпере Людмиле Павлюченковой, первой женщине-космонавте Валентине Терешковой и многих других. Потому что, как преподавать филологию без упоминания истории страны, я не представлял. Но, поприсутствовав на нескольких занятиях, она устроила скандал, разоравшись, что я лишь притворяюсь, что хорошо отношусь к женщинам, а на самом деле обычный мужской шовинист. Это произошло на семинаре, при подготовке которого я дал задание – составить список того, в чем русские оказались первыми в мире. От открытия Антарктиды и до первой в мире атомной электростанции с первым космонавтом… Список оказался весьма внушительным. Но вот ведь беда: практически все в нем присутствующие личности оказались мужчинами. Что буквально выбесило мисс Розенфлюбер.

– Мужчины всегда и во всем подавляли женщин, – орала она, – и грабили их! Всем нормальным людям давно известно, что любые открытия и изобретения – результат таланта и усилий исключительно женщин. А то, что многие из них считаются открытиями мужчин, – результат того, что эти мужчины украли их изобретения. И оболгали истинных первооткрывательниц!