Однажды в Америке

– Кхм, ну да… – смущенно отозвался я, кляня себя за несдержанный язык. Не то что мы это как-то специально скрывали – просто не хвастаться же. К тому же те, кто оказывался у нас за столом, обычно были в курсе моего выигрыша. Даже если это были не родственники, а посторонние люди типа преподавателей, с которыми я работал, или мэра Диллона… А тут еще и Аленка уставилась на меня довольно сердито. Она всегда была крайне негативно настроена к раскрытию любой информации о нашей семье перед кем бы то ни было. Даже о стоимости своих покупок не особенно распространялась. Только очень близким подругам и по их прямой просьбе могла что-то рассказать. А во всех других случаях либо как-то отшучивалась, либо говорила, что забыла. В отличие от огромного множества других женщин, которые подобным буквально бахвалятся. Ну так я всегда знал, что она у меня – уникальная!

– И как потом? Рост продолжился или наоборот?

– Продолжился, но резко замедлился, – пояснил я, вызвав у жены очередную сердитую гримаску.

– И сколько ты планируешь заработать в этом году? – настойчиво уточнила Эллен.

– Ну-у-у, год еще не кончился – через неделю должна пойти в продажу моя очередная книга, но, по прикидкам… думаю, выйдет тысяч сто двадцать, – пожал я плечами.

– Хм, понятно… – Блондинка задумалась. А потом вдруг решительно заявила: – Я думаю, тебе надо сделать так, чтобы по какой-нибудь твоей книжке сняли фильм. Деньги, как я понимаю, у тебя есть. Вот и сними себе рекламный ролик. Как мне рассказывали мои знакомые, вполне себе приличный фильм с костюмами и спецэффектами можно снять миллионов за пять – десять. А за пятнадцать – двадцать, даже и крутой. Если он будет удачным – ты выйдешь на новый уровень. А доходы возрастут на порядок. Можешь мне поверить.

– А если неудачным? – Я скептически изогнул бровь. Фрау фон Уинверт пожала плечами:

– Ты все равно выйдешь на новый уровень. Просто твои доходы увеличатся всего лишь в два или три раза. Но даже в этом случае ты за несколько лет вернешь недобранное на кинопрокате. Ведь ты же не думаешь, что фильм вообще никак не окупится. Так практически не бывает. Голливудские студии выпускают порядка четырехсот фильмов в год, а число тех, что эпически провалились в прокате, за все время существования Голливуда не превышает нескольких десятков. Так что в большинстве случаев не окупилось – это значит, ты просто заработал немного меньше, чем потратил. Но все равно заработал же! – Тут она усмехнулась и добавила: – Ну, если, конечно, ты не планируешь снимать «Клеопатру» или «Падение Римской империи»…

После этих слов я задумался. Я никогда не занимался кино. Ни в каком виде. У меня даже прав никто никогда не покупал. Хотя поползновения и были, но ничем внятным они не окончились. Так что в кино я считал себя полным и абсолютным профаном. Даже как зритель я, скорее, являлся дилетантом. Поскольку способен был оперировать всего двумя понятиями – «нравится» или «не нравится». Остальные тонкие материи, типа игры актеров, постановки кадра, света, монтажа и всего такого прочего, оценивались мной исключительно в рамках этой дихотомии… Но именно поэтому подобное предложение показалось мне очень интересным. Это же новое дело, которым я никогда не занимался! Что может быть интереснее? Я ж уже столько всего нового освоил за свою вторую жизнь – и марафоны вон бегаю, и на легкомоторных самолетах летать научился, и лицензии капитана моторной и парусной яхты получил, а здесь, в Америке, мы с детьми уже успели освоить и горные лыжи со сноубордом, и рафтинг, и скалолазание, и конные прогулки, и даже немного паркур… Чего бы и кино не попробовать? К тому же во всем этом был еще и меркантильный смысл. Как бы там жизнь ни повернулась – бросать писательство я не собирался. И возможность заметно увеличить потенциальную аудиторию была очень привлекательной. Даже если из вложенных пяти – десяти миллионов (сильно размахиваться я совершенно не собирался) вернется всего половина, если получится увеличить мои «книжные доходы» в десять раз – даже при самом плохом раскладе потраченное я верну всего за четыре года. А ведь фильм может еще и сработать на то, что меня захотят перевести и на какие-нибудь другие языки. Скажем, тот же японский, итальянский или испанский. На последнем вон половина Латинской Америки говорит – рынок на сотни миллионов читателей…

Потом было несколько разговоров с Аленкой, которая категорически не одобрила мое желание ввязываться в «эту авантюру». А ввязываться в это без ее одобрения я не хотел. Так что приходилось уговаривать… Но тут мне помогла Эллен, которая буквально загорелась этой идеей. И совместными усилиями мы мою любимую все-таки уломали. Так что в конце концов она со вздохом заявила:

– Ром, делай что хочешь. – И, окинув меня испытующим взглядом, улыбнулась: – У нас пока до сих пор всегда получалось, что все твои планы, какими бы авантюрными они мне ни казались, всегда удавались. Так что прости – я просто испугалась.