Однажды в Америке

Следующие полгода прошли в какой-то вязкой суете. У Эллен действительно оказалось немало знакомых в кинематографической тусовке Голливуда, так что она довольно ловко ввела меня в этот круг общения. Именно меня, потому что Аленка напрочь отказалась в это ввязываться. Отчего, кстати, довольно многие начали воспринимать меня как нового бойфренда фон Уинверт… Я завел около сотни новых знакомств, причем только четверть из них носила фамилии, которые я хотя бы краем уха слышал в прошлой жизни и смог припомнить. То есть они были какими-нибудь известными актерами, режиссерами или продюсерами. Впрочем, из последних я слышал только о Ванштейне. И то только благодаря отголоскам его сексуального скандала… А все остальные были мне совершенно неизвестны. Я даже не знал, кем именно они были. Но Эллен утверждала, что все это очень полезные и влиятельные люди. А еще, к моему полному изумлению, актеров в этой тусовке отчего-то держали за расходный материал. Ну, может, за исключением самых-самых топов. То есть, если честно, по всем внешним признакам и их тоже, но у меня это как-то в голове не укладывалось… Ну как великолепный Джек Николсон может быть каким-то «расходником»? Или Барбара Стрейзанд?

Я-то считал, что у меня есть как минимум одно выигрышное знание – ибо я точно знаю, какие из молодых актеров в будущем точно «выстрелят». То есть кто точно талантливый. Кто, так сказать, «затащит»… Но мне объяснили, что все это неважно. И что талантливых до хрена, но выстреливает дай бог один из десятка. А то и из сотни. И только благодаря тому, что продюсеру удалось подобрать грамотную команду из режиссера/операторов/звукорежиссеров/гримеров и так далее, а также на проект обратила свое внимание Богиня удачи. Кроме того, очень важно, чтобы режиссер тоже оказался на пике. Причем и творческом, и, так сказать, известности и моды. Ну и публика была бы подготовлена к твоему фильму парочкой тех, которые вышли раньше. Сколько раз случалось, когда фильмы с некими режиссерскими приемами и новациями, которые по всем признакам должны были непременно выстрелить, с грохотом проваливались в прокате. Зато следующий за ними вполне себе средненький фильмец с подобными же «уже не новациями», на котором, вследствие провала предыдущего, куда более высокобюджетного и с намного более известными актерами, уже заранее поставили крест, внезапно выстреливал невиданными сборами. А все просто – зритель, после изначального неприятия, сначала притерпелся, потом распробовал и в конце концов захотел еще и побольше… И предугадать этого нельзя. Никак. Иначе в Голливуде не снимали бы провальных фильмов.

По итогу всех этих разговоров я понял, что снимать фильм по моей книге бессмысленно. Не сработает. Ну три из десяти за то, что получится! Я просто ухну деньги без какой бы то ни было отдачи… Но и бросить это дело я тоже уже не мог. Меня реально затянуло. И я решил – в конце концов, мне же не обязательно снимать именно по своей книге. Главное, чтобы моя фамилия засветилась среди масс поклонников фантастики. А какое самое известное произведение фантастики всех времен и народов? Правильно – «Властелин колец». И я начал работать в этом направлении.

Довольно быстро выяснилось, что права на экранизацию этой эпопеи принадлежат одному местному дедушке – Солу Зейнцу. «Дедушка» (а он реально был почти ровесником моего деда – всего лишь на три года младше) оказался известным американским сценаристом и продюсером. Он когда-то сам собирался снимать фильм по этой эпопее. Даже писал сценарий, причем в процессе его написания консультируясь с самим Толкиеном. Но тогда не сложилось. А еще он оказался потомком выходцев из Российской империи. Не знаю, возможно, именно поэтому он и ответил на мое письмо с просьбой о встрече.

– Расскажите мне, почему вы так хотите экранизировать профессора? – спросил он меня после небольшого периода взаимного представления и, так сказать, «обнюхивания». Когда я сделал комплимент его цветущему внешнему виду, а он в ответ сообщил мне, что его предки прибыли в США из России, и, слегка коверкая, произнес по-русски «лошадь», «сани» и «вали давай, шлемазл». После чего с обаятельной улыбкой заявил, что это все, что он знает из русского языка.

– Понимаете, Сол, я не только писатель, я – фанатичный любитель фантастики. Я прочитал все, что у нас выходило. Увы, фантастика в СССР издавалась по остаточному принципу. То есть не очень большими тиражами, с большими промежутками между выходами книг, малым числом наименований. И мы чуть ли не с собаками разыскивали очередную новую книгу…

– Странно, – удивился Зейнц, прервав меня, – фантастика – один из наиболее успешных коммерческих жанров. Не понимаю, почему ваши издательства…