Однажды в Марчелике

Одно время равнина даже покрылась густыми лесами, потому что воды в центральных областях стало столько, что девать было некуда. Но подросли горы на севере и востоке, и дождей снова стало меньше. Да, к тому же, и солнце жгло всё сильнее. И леса вновь стали центральными равнинами континента.

А горы Дефромаг стали ещё ниже. За период изобильных осадков их сточили вода и ветер, прорубив бесконечные ходы в красноватой породе, составлявшей их основу.

Солнце беспощадно выжгло горные склоны и плоскогорья, уничтожив всё немногочисленную растительность. А затем привычные обитатели покинули их — и долгие тысячелетия горы стояли пустыми. Пока однажды сюда не пришли люди. И среди красных склонов вновь зазвучала жизнь. В основном, шахтёрская…

Дефромаг оказался богат на железо и уголь. Будь Марчелика развита чуть больше, и тут, на склонах гор, наверняка бы вырос какой-нибудь фантастический металлургический комбинат. Однако пока о таком здесь, на континенте, можно было только мечтать. Всё, что добывалось в горах, вывозилось на побережье — и либо сбывалось в Старый Эдем, либо шло на местные нужды: промышленность и транспорт.

Весь хребет Дефромаг представлял собой настоящий лабиринт из каньонов, возвышенностей и ущелий. Ну а дорога к шахте Анри Франкони вела одна-единственная…

Когда-то Анри наткнулся на богатую железную жилу, вложился в добычу — и целых десять лет радовался растущим доходам. Однако жила как началась, так и закончилась, не окупив до конца его вложений. Расстроенный и разорённый добытчик отбыл в Новый Эдем, спасаясь от разгневанных вкладчиков и ростовщиков, а шахта оказалась полностью заброшена…

— Дан, ты же знаешь, что штурмовать шахту — это не перестрелки на равнине устраивать? — поинтересовался Иоганн, прерывая затянувшееся молчание.

— И? — лаконично осведомился глава вадсомада.

— И ты предлагаешь штурмовать заброшенную шахту? — уточнил Иоганн недовольным голосом.

— И? — всё так же лаконично спросил Дан.

— Что ты всё заладил? «И» да «и»! — взорвался обычно выдержанный Иоганн. — Мы едем самоубиваться?

— Ган, а что ты всё ходишь с недовольной рожей? — поинтересовался Дан, поморщившись.

— Я не хожу с недовольной рожей…

— Нет, ходишь! — Дан остановил волла и повернулся к товарищу. — Ривов не убивай, туда не лезь, а тут план плохой… Когда ты успел стать нытиком, Ган?

— Я не…

— Ну и что, что впереди шахта? — не унимался Дан, который чувствовал, что ему очень хочется улыбнуться старому другу. И вовсе не с целью с ним помириться. — Ты предлагаешь бросить там Пеллу?

— Я этого не предлагал…

— Тогда зачем ты всё это сейчас говоришь?! — Дан сердито уставился на Иоганна, и тому стало немного стыдно.

— Просто… Я надеялся, что у тебя есть план, и ты с нами им поделишься, — примирительно ответил ему Иоганн.

— Я с тобой поделюсь планом Дана! — неожиданно сказал Мигель. — Глотаем все специи, что могут помочь, спускаемся в шахту и надираем всем задницы!

— Это не план!.. — попытался достучаться до друзей Иоганн.

— Мне нравится! — поддержал Вульф. — Пришёл и всех плохих парней прибил! Отлично! Самый лучший план!

— Я бы с этим поспорил! — возмутился Вилли.

— Ты вообще со всеми споришь! Хорош уже! — возмутился Себастиан.

— Но если можно поспорить, — развёл руками Вилли, — то лучше спорить, а не молчать…

— Лучше молчать, чтобы услышать, как к нам подкрадывается враг! — буркнул Иоганн.

— Хватит!!! — рявкнул Дан, успокаивая касадоров. — Чтобы строить планы, Ган, надо видеть, с чем придётся столкнуться. Мне рив прислал карту окрестностей, а не подробный план шахты. Так что сначала доберёмся, а потом подумаем, что дальше делать.

— Хоть думай, хоть не думай — это шахта, Дан! — засмеялся Мигель.

— И второго выхода у неё нет… — согласился Бенедикт.

— Вот для этого мы и везём ящики, которые передала твоя мама! — наставительно заметил Дан. — А я везу эти мешки…

— А что в них? — спросил Бенедикт. — Мне мама сказала, что пригодится.

— Давайте поглядим! — предложил Вильям.

— Билли, нам надо ехать! — напомнил Дан.

— Ай, Дан, мы по пути умрём от любопытства! — отмахнулся от него неожиданно повеселевший Иоганн, соскочил с волла и кинулся к самому длинному ящику.

— Ган!.. — простонал Дан, но касадоры не обратили на его недовольство никакого внимания.

Они отцепили ящик, положили на землю и открыли его. Внутри, в куче витой древесной стружки, блестя на солнце чёрными боками, лежала пушка.

— Пушка! — констатировал очевидное Вильям, почёсывая затылок.

— Пушечка! — радостно поправил его Иоганн и потянулся к чёрному стволу. — Малое корабельное орудие!.. Ты ж моя лапочка!

Он нежно погладил орудие, а потом деловито уточнил у Дана:

— И сколько у нас зарядов?

— Десять осколочных, два десятка картечи и три десятка ядер, — ответил тот. — Всё, что сумели наскрести…

— Моя мама дала вам пушку?! — Бенедикт, наконец, пришёл в себя. — Да это просто невероятное что-то… Она ей дорога как память!

— Она сказала, что прошлое пожертвует будущему, — хмуро ответил Дан. — Ну всё, насмотрелись? А теперь закрывайте ящик! Садитесь на воллов и поехали!