Однажды в Мидлшире

Свечи добавили собранию некоторую торжественность и одновременно интимность. Все взгляды невольно обратились на подсвечник. Он был выполнен в виде дерева с поднятыми ветвями, в которые вставлялись свечи. Основанием служили корни дерева, а вокруг ствола стояли три маленькие детские фигурки. Они держались за руки и одновременно обнимали ствол.

– Какая красота, – сказала Сьюзан. – Я еще в прошлый раз обратила на него внимание, но толком не разглядела. Ведь это серебро?

Лорд рассмеялся:

– Вы сейчас говорите точно как Уизерман! Но вы абсолютно правы. Еще одна семейная реликвия, которую я позволяю себе использовать по назначению. Не в последнюю очередь потому, что подсвечник довольно трудно испортить.

Сьюзан улыбнулась. Лорд протянул руку и погладил серебряный ствол.

– Любопытно, – сказал он. – Ведь он был сделан как раз в то время, о котором мы говорим. Эти дети вокруг ствола – Джосайя, Бенджамин и Эсмеральда.

– Просто потрясающе! – Виктор наклонился к подсвечнику, его голова почти легла на стол.

Отблески огня плясали на полированной поверхности подсвечника, и казалось, что дерево колышется под невидимым ветром. Лица детей были сделаны тонко, но схематично, без всякого сходства. Виктору даже показалось, что у них одно лицо на троих. И это было счастливое, смеющееся лицо. Дети еще не знали о том, что им предстоит.

Джон Стеттон вернулся с еще одним стулом.

– Садитесь, Джон, – сказал лорд Диглби. – Прошу вас. Сейчас вы не дворецкий, а часть команды. Я хочу, чтобы вы рассказали о том, что нашли в наших документах.

– Ста-руш-ка пош-ла про-да-вать мо-ло-ко…

Джо и Эймос снова сидели в библиотеке. Они приходили почти каждый день, брали букварь или простые книжки со стишками и садились за один и тот же стол в самом углу. Джо учил Эймоса читать. Это было трудно. Эймос путал буквы и звуки, произносил слова с присвистом или прищелкиванием, иногда с досады скрежетал, как старое дерево. Миссис Найджел, повидавшая многих начинающих чтецов, не раз ловила себя на недоброй мысли, что мальчик и вправду был несколько… деревянным. Ей даже казалось, что он не вполне понимает значение самых обыкновенных слов. Если такое слово попадалось в книге, он застревал и повторял его еще раз, медленнее. Тогда Джо наклонялся к самому его уху и шептал. Миссис Найджел думала, что он объяснял приятелю значение.

Терпение Джо ее поражало. Она плохо знала его отца, но сейчас, глядя на мальчика, понимала, кого тот неосознанно копирует.

– Превосходно, Эймос! – сказал Джо. – Ты определенно продвигаешься!

Эймос улыбнулся, и миссис Найджел вздрогнула. Ей показалось, что улыбка мальчика была шире, чем позволял обычный человеческий рот. И зубов в ней было больше. Но Джо продолжал сидеть рядом как ни в чем не бывало и уже указывал на следующий стишок. Библиотекарша расслабилась. Вчера она готовила презентацию по детским сказкам, и там было очень много картинок с нечистью. Вот и видится теперь не пойми что…

Она взяла стопку книг и подошла к ближайшему к мальчикам стеллажу.

– Ва-рень-е, – прочитал Эймос. – Варенье?

Ну вот опять. Медленный повтор, вопросительная интонация. Миссис Найджел расставляла книги и прислушивалась.

– Это когда ягоды варят с сахаром, – сказал Джо. – Землянику всякую. Малину.

Эймос нахмурился.

– Зачем?

– Вкусно! Придешь к нам, я тебя угощу. Тебе понравится мамино земляничное.

Эймос молча замотал головой.

– Да не трусь. Сюда же ты пришел?

– Сюда просто, – возразил Эймос. – Здесь как лес. Много всего. У тебя – только я и вопросы.

Вот как. Миссис Найджел покосилась на мальчика. Интересно. Она поставила последнюю книгу и повернулась к друзьям.

– Ребята, вы мне не поможете?

Два лица обернулись к ней.

– Легко! – сказал Джо.

– Легко! – повторил Эймос.

– Нужно снять со стен картины и аккуратно поставить вон в тот угол. Сделаете?

Две головы синхронно кивнули. Мальчишки взлетели из-за стола. Миссис Найджел смотрела, как Джо забирается на стул и передает первую картину Эймосу. Тот схватил ее, преувеличенно крепко, и на вытянутых руках отнес в указанное место. Со второй повторилось то же самое. Она поймала момент, когда мальчик ставил третью картину, и подошла к нему.

– А как твоя фамилия, Эймос? – спросила она.

Он открыл рот и обернулся через плечо на Джо. Но Джо снимал очередную картину и ничего не замечал.

– Вуд, – ответил Эймос.

– Эймос Вуд. Не родственник Вудов с Билль-стрит? – Миссис Найджел старательно улыбалась и чувствовала себя миссис Андерсон. – Очень милые люди.

– Нет, – сказал мальчик.

– Ты, наверно, недавно приехал? – снова попыталась библиотекарша.

– Я здесь всегда, – сказал Эймос.

В этот момент Джо справился с картиной и позвал товарища. Эймос улизнул.

– «Я здесь всегда», – повторила миссис Найджел. – Однако!

– Добрый день, Амелия!

По залу шел Ричард Брэдли, лохматый и, как всегда, вдохновленный. Миссис Найджел протянула ему руку:

– Ричард, здравствуй. Как мама?

– Лучше, спасибо. Уже взялись за дело? – Он кивнул на картины.

Мальчики очистили первую стену и переключились на смежную. Работа у них кипела.