Одной дождливой ночью

Что он мог сделать, стоя здесь? Сказать этому человеку - хватит, довольно, погибло уже слишком много людей? Он, скорее всего, и не поймет. Или, даже поняв, сделает вид, что не понял. Конечно, ведь людское горе слепо, как и людская ярость. Конечно, существовали и другие, совсем уж фантастические варианты - вроде мгновенного превращения Трева взглядом в лягушку или в паука, - но сейчас, глядя на старца, он не верил, что такое произойдет. В какой-то мере он был даже не слишком удивлен - почти разочарован - увиденным.

Да, они с Сэнди, стоя здесь, вымоченные в черном дожде, могли сделать лишь одно. И даже это одно не могло гарантировать успеха. В конце концов, они не знают, как работает магия Вуду, совсем ничего об этом не знают. Быть может, после смерти того, кто творит ее, ничего не заканчивается. Быть может, дождь не перестанет идти над Биксби никогда. Наверное, это могло бы показаться заслуженным старому Чайди - но оправданным уж точно не было. Слишком много случайных смертей.

То, что ты сейчас сделаешь - не вполне справедливо, - сказала бы Треву совесть полицейского. Но, бросая нож куда-то в гулявший по комнате дым, забирая револьвер у застывшей Сэнди, Трев не ощущал никаких - совсем никаких - угрызений.

Быть может, виной тому был опять-таки черный дождь.

Подойдя вплотную к скрюченному старцу, Трев приставил дуло револьвера к его седому виску. Из транса тот так и не вышел. Мог просто не успеть.

Спуская курок, Трев вдруг понял, что не знает, провернула ли Сэнди барабан, как он ей сказал. Оказалось - провернула. Выстрел прозвучал одиноко и глухо. Оружие дернулось в его руке.

Падая, старый Чайди сбил толстую свечу с живота мертвеца. Облако густой, посверкивающей тьмы вдруг мигом сжалось в одну-единственную крохотную точку, и та исчезла, смешавшись с дымом. Брызги крови легли на стену. Во мраке они казались брызгами чернил.

Тело колдуна теперь покоилось поперек тела его внука.

Максвелл лежал с широко раскрытым ртом - обугленный череп будто заходился немым криком протеста против настигшей старца судьбы.

20

Лу растирал плечо.

- Давай, щегол, - пробормотал Бадди.

- Больно.

- Пошли!

Вместе они врезались в дверь. В этот раз она не отскочила. Что-то по ту ее сторону грохнулось на пол. Бадди втиснулся между косяком и краем двери. Лу последовал за ним.

Бадди метнул копье. Только вот в намеченную движущуюся цель, канувшую в проем окна, не попал. Острие воткнулось в раму.

Лу оглядел темную комнату. Ни намека на движение.

Что, все улизнули?

Он нагнал Бадди. Они очутились у окна одновременно. Под ногами, под наброшенным на пол одеялом, хрустели клинья стекла. Лу покачивал вилкой для барбекю, прокручивая раз за разом в голове одну нехитрую сценку: зубья протыкают задницу Дениз. Неплохо было бы проткнуть ей кое-что еще.

За окном показалась малявка. Замахнулась. Что-то пролетело над подоконником.

- М-ммать! - вскрикнул Бадди и отшатнулся.

И тут его ноги заскользили по полу.

Он грохнулся прямо перед Лу, и тот, отскочив, наступил на что-то. Земля до ужаса быстро ушла из-под пят. Отчаянно полосуя вилкой воздух, Лу упал Бадди на спину. Ладонь шлепнулась об пол - сразу наткнувшись на что-то маленькое и твердое.

С трудом удержав находку в пальцах, Лу поднес ее к глазам.

Игрушка. Стеклянный шарик.

Эта больная мелкая дрянь усыпала пол шариками? Серьезно?

Он встал на колени. Попал еще на парочку шариков - под его весом они раскрошились, мелкие осколки впились в кожу. Сцепив зубы, Лу подтянулся, грудью лег на подоконник и выглянул наружу.

Том, Дениз и малявка убегали, сверкая пятками.

Забравшись на подоконник, он спрыгнул вниз. Стоя на упавшей сетке, он увидел, как троица исчезает за углом дома.

И понял, что ночной воздух прояснился.

Дождь больше не шел.

Лу запрокинул голову, желая почувствовать теплые струи на лице - но с безоблачного неба ему ухмыльнулась яркая-яркая полная луна, заставив зажмуриться. После тьмы, царившей в доме, глаза плохо принимали любой свет.

Бадди, с копьем наперевес, прыгнул следом.

- Давай, щегол, прибьем их! Куда они побежали?

Лу показал.

И они помчались по скользкой траве.

Лу очень не хватало дождя.

Но еще больше ему сейчас не хватало Дениз.

21

Джон понимал, что сам подлил масла в огонь.

Не стоило отбирать револьвер у полицейского. Не стоило кидаться спасать Кэрол и убивать Гаса. Психи теперь заинтересовались им. И не важно уже, что на его лице - кровь, а на плечах - замаранная спортивная куртка старика, вломившегося с клюшкой; до них, похоже, начало доходить, что он - не из их породы.

Двенадцать, пятнадцать, может и больше - они смыкали ряды перед ним, Лин и Касси. Те уже не пытались изображать сумасшедших. Они держали ножи наготове. Официантка спряталась за Лин, обвив руками ее плечи и с ужасом взирая на наступающую толпу.

По крайней мере, чокнутые понимали, что он вооружен.

Никто не торопился нарваться на пулю.