Офицеры-2

Рекс рывками переводил дуло пистолета, пытаясь найти цель по звуку. Шуракен решил ему помочь. Он поднял корягу и бросил в кусты. Этот испытанный трюк сработал, как всегда: Рекс высадил по кусту пол­обоймы.

Боком стоя за толстой сосной, Шуракен поднял приклад к плечу, поймал в прицел ляжку Рекса и на­жал на спусковой крючок.

Рекс взвыл и, завалившись на землю, обеими ру­ками схватился за ляжку.

Самоса, Клубок и Юрчила увидели, как среди де­ревьев, словно изображение на фотобумаге, прояви­лась высокая, мощная фигура в светло-зеленом спортивном костюме из парашютного шелка. Шура­кен шел к ним, держа ружье стволом вверх.

Рука Самосы уже онемела и повисла плетью. Он машинально зажимал дыру в бицепсе. Его начала бить

неудержимая дрожь, которая часто бывает сразу пос­ле огнестрельного ранения. Лицо и грудь Клубка за­ливала кровь, лившаяся из разорванной щеки, руки, контуженные попаданием пули в ружье, онемели до плеч.

Шуракен посмотрел на них вблизи и понял, что бандюки еще не забыли, как отгуляли дембель. В свои двадцать девять он по сравнению с нимичбыл уже вполне матерый мужик.

— Ну что, сынки, давно бандитизмом занимае­тесь? — спросил Шуракен. — Вот дураки. Ну ладно, отойдите и встаньте рылами к сетке.

Валяясь на земле, Рекс перекатился на спину, об­хватил руками раненую ногу и заорал:

— Больно, твою мать, больно же! Здоровый му­дак, придурок... больно!

Его вопли насторожили Шуракена. По действи­ям Рекса он понял, что это наиболее подготовлен­ный из всех, жесткий, злющий парень, который де­рется до конца. Не веря жалобам Рекса, Шуракен не выпускал его из поля зрения. Поэтому, когда Рекс перекатился на спину, чтобы освободить висящий на поясе нож, и потянулся к рукоятке, Шуракен тут же нанес ему страшный удар ногой в голову. Он не убил бандита, потому что убивать не хотел, но отключил надолго.

Выдернув из ножен у Рекса нож, Шуракен оцени­вающе посмотрел на его друзей и, убедившись, что противник деморализован и совершенно подавлен, вошел в вольер.

— От сетки не отходить и вообще не двигаться, — предупредил он Самосу, Клубка и Юрчилу.

Шуракен понимал, что неизбежно найдет там и убитых животных, и раненых. Но одно дело понимать, другое — увидеть. Крови и смерти Шуракен видел много. На кровь и смерть вооруженных мужчин он ре­агировал с профессиональным спокойствием, но стра­дания беззащитных существ — детей и животных — вызывали в его душе острую боль. И сейчас, увидев затоптанных оленят и подранков, Шуракен пришел в ярость.

— Даже дела своего бандитского не знаете, — сказал он двум бледным и одной окровавленной ро­жам, маячившим за сеткой. — Стрелять не научи­лись, а ручонки чешутся. Запомните, говнюки, если вы еще раз за что-нибудь, кроме собственных кон­цов, этими ручонками возьметесь, я вас найду и их поотрываю.

Шуракену пришлось добить всех подранков, по­тому что даже легко раненное дикое животное обре­чено на долгую и мучительную смерть.

Когда он вышел из вольера, Самоса, Клубок и Юрчила оглянулись на него, не решаясь повернуться от сетки. У них возникло ужасное ощущение, что этот человек, убивающий с одного выстрела, сейчас спо­собен и их перестрелять, как подранков. Их ужас был не лишен оснований.

Гнев ударил Шуракену в голову. И он почувство­вал, что сейчас может сорваться в то неконтролируе­мое состояние, которое было после шока от транкви­лизаторов. Загнанное глубоко в подсознание чувство неудовлетворенной мести рвалось на свободу. Надо было немедленно сбросить куда-то агрессию, иначе он мог убить этих парней.

Шуракен увидел лоснящуюся морду «форда», ко­торая пялилась на него фарами. На рефлексе приклад «ремингтона» уперся в плечо и рука дернула цевье.

Лобовое и заднее стекла «форда» покрылись се­тью трещин от прошедшей навылет пули.

Шуракен опустил прицел ниже. Одна за другой пули разносили радиатор и прошивали двигатель.

Когда опустел магазин, «форд» был уже кучей ни на что не годного железа.

17

Население Ново-Троицкого было возбуждено и бурно обсуждало бандитскую перестрелку в оленьем вольере, но никто не знал, что же произошло на са­мом деле. Шуракен молчал, не желая афишировать применение им оружия, быки исчезли, а о Каляе ник­то вообще не думал. Удрав в разгар перестрелки, он потом долго сидел в лесу у пожарного пруда и засти­рывал штаны. Через пару часов из Москвы пришел грузовичок с краном, подцепил останки «форда», заг­рузил в кузов и увез. Поселковые быстро сообразили, какую пользу можно извлечь из происшествия, и не­сколько мужиков пришли к Шуракену с просьбой от­дать убитых оленей на мясо.

На этом история могла бы и закончиться, если бы быки, как говорится, трепались от себя. Но дело в том, что они были сотрудниками охраны фирмы «Буржа-недвижимость», занимающейся реставрацией, пере­стройкой и продажей зданий в Москве и предостав­лением в аренду строительной техники. Генеральный директор фирмы Аркадий Борисович Моторин приказал начальнику службы охраны Булату Тоболову выяснить все обстоятельства происшествия и позабо­титься, чтобы все получили по заслугам, пострадав­шие быки в первую очередь.