Огненная Арка

— Все растения, какие могли найти, мы уничтожили, — спокойно отозвался маг. Наверное, из собирателей, решила Лайна. — Если кто-то выращивает их на подоконнике… что ж, попробуем проверить еще раз. Думаете, мелкие искажения фона мешают мадам Инайт вернуться?

— Понятия не имею. Но что-то же ей мешает! — с отчаянием выкрикнула Эвелина.

— Да не кипятись. Давай шоколад сварю. Как ты любишь, с молочком, — успокаивающе сказала Бригитт. В ее голосе прорезались интонации заботливой бабушки. — Мадам Инайт виднее, что и как. В псевдореальностях она хозяйка. Они же из одного теста сделаны, из Арки…

— Не надо мне ничего! — воскликнула Эвелина и с размаху села на свободный стул. — Хозяйка? Раньше можно было так думать. А с этим бардаком, который начался из-за пришлых и повелителей снов, ничего нельзя сказать наверняка!

— Фон не может колебаться из-за того, что несколько магов принимают «пыль», — твердо заявил аккуратный собиратель. — Не нужно истерик. Вот если бы «пыль» принимали ведьмы… И то я сомневаюсь, что это привело бы к серьезным сбоям. К тому же любые сбои видно со сторожевых башен.

И тут Лайна испытала острое желание отказаться от авантюры Мелани. И сдать саму Мелани. Поскорее.

Кому угодно сдать.

А еще — краешком сознания отметила, что ей Бригитт не предлагает заботливо шоколад.

Не заслужила.

…— Придется уйти в подполье, — тихо и быстро говорила Мелани из окошка портала. — Они что-то подозревают. Остальные тоже скроются на время, кроме самых безбашенных. Элвина не будет, не ходи к нему. Ко мне тоже не ходи. Я сама скажу, когда будет можно.

Лайна кивала. Меры предосторожности превращались в выигранное время для раздумий.

Положа руку на сердце, она тоже не чувствовала никаких сбоев в фоне. Но кто знает, может, «пыль» задействовала что-то более тонкое, эфемерное…

В дверь постучали за мгновение до того, как Лайна сочла себя безнадежной предательницей.

— С кем ты разговаривала? — На пороге стояла Эвелина.

На мгновение показалось, что она готова по-хозяйски зайти к Лайне, прыгнуть на кровать и вернуть все обратно. Но сестра оставалась на пороге.

Лайна взглянула на нее. В яркое красивое лицо, оживленное и энергичное, несмотря на ранний час. Эвелина куда-то собиралась. Еще расстегнутое пальто изящно приоткрывало ловко сидящие брюки и тонкий зеленый свитер. Из хвоста волос выбилось несколько прядей. Весь облик излучал уверенность. Магия. Магия — это уверенность, подкрепленная силой. Силе нет нужды прятаться по углам, поджимая хвост и трясясь, как бы кто не разоблачил подлости, на которые слабость идет из желания стать сильнее…

— Я разговаривала сама с собой. У себя в комнате, никому не мешая.

Они недавно стояли вот так лицом к лицу. На ступеньках. В этом же доме. В свете люстры, в золотых лучах, которые делают все по-настоящему прекрасное еще прекраснее, а уродливое — уродливее. В фальшивых золотых лучах. Ведь в настоящих прекрасным становится даже уродливое.

Имеют ли в таком случае настоящие лучи право на жизнь?

— Понятно. Если мама появится, попроси кого-то, чтобы сообщили мне, — сказала Эвелина и пошла по галерее к лестнице. Блестящие черные волосы, завязанные в хвост, подпрыгивали при ходьбе.

Лайна захлопнула дверь, яростно дернула ящик стола и достала зеркало. Оттуда смотрела все та же уродливая физиономия.

Она отбросила зеркало на кровать. Казалось, еще чуть-чуть — и к горлу подкатит тошнота.

Пальто — неуклюжее, со всех сторон торчащее, придающее сходство с набитым мешком — висело тут же в шкафу. Лайна сунула руку в карман. Деньги на расходы еще оставались.

Она влезла в пальто и, стараясь не замечать свое отражение в трельяжах холла, побежала на улицу. Снова трамвай. На сей раз — не на площадь Карнитт.

Лайна вышла, не доезжая пары остановок до центральной площади. Долго блуждала по улицам и переулкам. Утренний город дышал белесым паром, звякал посудой, маскируясь под трамвайные звонки, разминался, зажигая свет в окнах, разгонял по жилам кровь — и бежали деловитые прохожие, а рядом по венам-дорогам ползли капли-машины. Лайна специально не хотела обращаться в справочное бюро или спрашивать у местных, как пройти. Времени было полно. Сама найдет, без посторонней помощи.

Нужная вывеска вспыхнула ей навстречу из-за угла. Летом этот переулок, наверное, можно было назвать тенистым — если бы в Малдисе светило назойливое солнце. Дома поросли пышными лозами дикого винограда. Он вился по толстым узловатым дубовым стволам. Фонари выхватывали голые ветви, не давали утонуть в темноте.

 Лайна дернула стеклянную дверь и вошла.

— Я хочу покрасить волосы, — сказала она распорядительнице. — В рыжий цвет. Оттенок? Медный или золотой. Чтобы это был цвет, а не блеклое недоразумение или карикатура на парик для дешевой актрисы. Да, и брови выщипать.

***

На зов явился измотанный, нищенски одетый человечек со взглядом больной собаки. Он чуть заметно сверкнул глазами, обдавая магическим холодом быстрой проверки, кивнул и поманил за собой.