Огненная кровь

– Мне надо бы милую деваху, чтобы хорошенько отсосала, да завалиться в койку, только вот капитан Донавич, Ананшаэль его возьми, послал вас подменить. Счастливчики, дерись вы конем!

– Какой еще капитан Донавич? – упрямо осведомился младший.

– Да тебе что за дело, Хеллем? – одернул его старший, выбираясь из ямы и безнадежно пытаясь счистить с формы липкую землю. – Если парень берет на себя нашу работу…

– Была бы то наша работа, Кент ее побери. – Молодой солдат сплюнул на землю. – Если Сыны драного Пламени так носятся со своей новой императрицей, пусть сами ей нужник и роют.

Валин едва сдержал изумление, а старший между тем приложил палец к губам:

– Она не их императрица, Хеллем, она – император. Услышь тебя кто из капитанов, неделю просидишь в колодках.

Хеллем покачал головой, однако голос понизил:

– За кенарангом я Ананшаэлю в зад влезу, но как он с этой штучкой… Зря это он.

– Нас, помнится, не спросили, – возразил старший. – Нам шагать да драться, а не разбирать дворцовую политику. Я тебе так скажу: наше дело – выполнять. Велит генерал работать вдвое – вкалываем как проклятые, велит копать отхожее место – копаем.

Помолчав, он устало покосился на Валина:

– Разве что найдется кто такой добрый, чтоб докопать за нас.

– Добрый?! – возмутился Валин, с трудом выдерживая роль, потому что голова была занята услышанным. – По мне, ройте хоть до восхода, чтоб вас всех! Только клятый Донавич засадит меня на ночь в колодки, а это будет похуже, чем рыть августейшую яму для августейших какашек ее величества.

Молодой, пожав плечами, швырнул лопату на землю.

– Чтоб тебе раньше прийти! – буркнул он и, протиснувшись мимо Валина, скрылся за пологом.

– Что за крыса сдохла у него в заднице? – обратился Валин к старшему, когда полотнище упало на место.

– Ты его не слушай, – отозвался солдат, вручая Валину свою лопату. – Хеллем – новичок. Думал, легион – это блеск мечей и в каждом городке по глазастой милашке…

Тут он запнулся, потому что впервые заглянул Валину в глаза. Тот поудобнее перехватил лопату. Он не желал зла старому воину, но стоит тому поднять шум, сбежится весь лагерь. Что еще хуже, его провал сделает напрасными все прежние смерти – Финна Черное Перо, убитых гонцов. Логика, приказывающая бить живых во имя мертвых, была извращенной, но, если не готов сдаться, придется ей следовать. Ударом плашмя он мог бы просто вырубить солдата. Валин покрепче уперся ногами в землю.

– Что это у тебя с глазами? – заговорил наконец солдат.

В его голосе слышалось любопытство, а не подозрительность. Валин медленно втянул в себя воздух – в палатке было душно, стоял густой запах свежевзрытой земли, а вот страхом не пахло.

Он несколько расслабился и с деланым равнодушием ответил:

– Уж какими Бедиса наделила. Днем вроде как карие, а в темноте кажутся темнее.

Солдат еще посмотрел и хлопнул его по плечу:

– Не мое дело. Спасибо, что подменил. – Он махнул на яму. – Правду говоря, копать-то не так много осталось – может, еще фут-другой. А там только подровнять, чтобы красиво.

– Никогда раньше не видел красивого походного сортира, – усмехнулся Валин.

– А я никогда раньше не видел принцессу, которая шла бы форсированным маршем со своим войском, – отозвался солдат. – Еще раз спасибо, друг.

– Не благодари, – отмахнулся Валин. – Лучше выручи, если какой ургул нацелит копье мне в задницу.

Солдат еще хихикал, когда за ним опустился входной клапан.

«Императрица…» – угрюмо размышлял Валин.

Он ожидал, что застанет ил Торнью на Нетесаном троне, а Адер – загнанной в какой-нибудь темный угол Аннура, растерянной и страдающей, если вообще живой. Он явно недооценил сестрицу. Вот она, среди армии на марше, очевидно, возглавляет эту армию, не говоря уже об отдельном полку Сынов Пламени. Итак, разъяснилась по меньшей мере одна загадка – хотя оставалось непонятно, чем Адер заслужила такую верность религиозного ордена. Убившая, если верить Длинному Кулаку, его верховного жреца.

Он медленно, задумчиво выдохнул. В Адер он ожидал найти робкого, но ревностного союзника. Между тем она пользуется полной поддержкой церкви Интарры и Рана ил Торньи. Вместо того чтобы оплакивать отца, дочь его заменила. Что это означает, точно не скажешь, но, видит Шаэль, это все не к добру.

Усилием воли Валин вернул мысли к насущной задаче. Отхожее место должно иметь приглядный вид, не то Адер откажется им пользоваться – и он еще час свирепо копал, утаптывал землю вокруг ямы, приспосабливал поверх резное деревянное сиденье. Весило оно в половину Валина. Смешно и нелепо таскать такое в походе, но вот оно здесь – уступка чувствительности императорских ягодиц.