Огненная кровь

– Нет! – ужаснулась Морьета. – Если за капитулом следят, ее схватят. Ни за что!

– Следить следят, но не схватят, – возразил Каден. – В расчете, что она приведет их ко мне.

– Схватят! – крикнула лейна, привлекая к себе дочь. – Ты сам объяснял мне, что это за люди. Они станут ее мучить, выпытывать, где ты.

– Они уже пробовали, долго и безуспешно, – покачал головой Каден.

Тристе от этого воспоминания содрогнулась, и мать крепче прижала ее к себе.

– Зачем так рисковать? – спросил Киль. – Почему не послать Габрила? О нем ишшин не знают и не обратят на него внимания.

Каден замешкался, решая, какую часть правды можно им приоткрыть.

– Я и хочу, чтобы ее заметили, – признался он.

Девушка медленно высвободилась из материнских рук и повернулась к нему:

– Зачем? – Голос ее сорвался даже на одном коротком слове.

– Они проследят за тобой на обратном пути, – пояснил Каден, – но за стены им не войти. Тогда они вернутся в капитул. Потребуют от Яапы записку – ты уж постарайся, чтобы они ее приметили.

– А с какой стати хин удовлетворят требования ишшин? – спросил Габрил.

– А Тристе их об этом попросит. Скажет, что я сам об этом попросил.

– И что будет в этой таинственной записке? – неспешно спросил Киль.

– Что я сдаюсь, – пожал плечами Каден. – Что пытался вернуть трон и проиграл. Что возвращаюсь в Ашк-лан с другим служителем Пустого Бога и займусь восстановлением монастыря. И что мы будем рады любому монаху, который пожелает к нам присоединиться.

Несколько ударов сердца длилось молчание, а потом Габрил расхохотался. Когда Тристе с Морьетой обернулись на его теплый звучный смех, он указал им на сидевшего через стол Кадена:

– В ножах он ничего не понимает, зато ум его острее лезвия.

– Ты надеешься, что, прочитав записку, ишшин отправятся за тобой в монастырь? – спросила Морьета.

– Ради шанса захватить меня и Киля они, думаю, и до самого Ли доберутся, – сказал Каден.

– Только ты не собираешься в Ли, – заметил Киль. – Как и в Ашк-лан.

Каден, кивнув ему, обратился к Тристе:

– С этой запиской ты рискуешь.

В круглых глазах девушки мелькнул испуг, но она не заколебалась:

– Я отнесу.

– Не надо! – взмолилась Морьета. – Пожалуйста.

Тристе оторвала от себя ее руки:

– Я пойду.

– А что с магнатами? – осведомился Габрил. – В первый раз они собрались из любопытства. Во второй их на это не возьмешь.

Каден согласно кивнул:

– Объясните им, что я надеюсь подтвердить свое предложение более убедительными аргументами. И предупредите, чтобы одевались неприметно. Нет, попросите одеться монахами.

– Монахами? – повторил Габрил. – Ручаюсь, им это придется не по вкусу. После недавней встречи всем будет неспокойно без оружия в руках.

– Вы не поверите, сколько вещей можно скрыть под монашеским балахоном, – успокоил его Каден. – Пусть берут любое оружие, лишь бы не держали на виду.

Он помолчал.

– И не могли бы вы составить для меня поименный список?

Габрил поднял бровь:

– По части состава мы уже все решили.

– Знаю. Но мне нужно каждого обдумать и заучить имена, – ответил Каден. – Разговор и без того будет сложным. Не хотелось бы обидеть кого-то, спутав имя.

Габрил, пожав плечами, обратился к Морьете:

– Наверняка у вас найдутся чернила и кисти.

Женщина как будто не сразу услышала – она как в первый раз разглядывала Кадена. Но когда Габрил уже готов был повторить просьбу, Морьета резко кивнула и вышла, чтобы сразу вернуться с лакированной шкатулкой.

– Вот. – Поставив ящичек на стол, она указала на мягкие листы телячьей кожи и чернила. – Пользуйтесь, как вам угодно.

Габрил взял себе одну кисть. Каден выбрал другую.

– Пока вы пишете имена, – сказал он, – я составлю короткое послание для каждого из… наших друзей с объяснением, как незаметно проникнуть в капитул. Вы сможете доставить запечатанные письма?

– Это несложно, – кивнул Габрил, не отрываясь от письма.

– Спасибо, – сказал Каден.

Он заслонил лист так, чтобы никому в комнате не было видно текста. Каден полагал, что наконец определил, кому можно доверять, но полной уверенности не было, между тем кое-кому не следовало знать, что в его записках к вельможам ничего не говорилось о встрече в капитуле, а письмо к Яапе ни словом не упоминало о возвращении в Ашк-лан.

44

Валину казалось, он уже много дней смотрит, как Балендин разрывает на куски живых людей, но еще страшнее было видеть лича на свободе – как тот расхаживал по берегу, а ургулы преклоняли перед ним колени, будто перед законным вождем. Если бы не пальцы, до сих пор замотанные кровавыми бинтами, и не его темные кожа и волосы, Валин не отличил бы лича от ургульского всадника.

Он не мог знать, что произошло за долгие дни после их с Талалом и Лейтом отъезда из ургульского стойбища, но в общих чертах все было ужасающе ясно. Длинный Кулак, как и подозревал пилот, обвел их вокруг пальца. Очевидно, ургульский вождь нашел личу лучшее применение, нежели разбирать его по суставам. Гвенна со своими, обнаружив его коварство, как-то сумела пробиться на свободу, вырвалась из лагеря, пересекла Черную и успела предостеречь Андт-Кил.