Огненная кровь

– Надо им отступать, – забормотал Талал. – Дальнее русло они потеряли. Им бы отойти на западный остров и взорвать средний мост.

Валин снова обратился к битве. На его взгляд, правота лича была не так уж очевидна. До баррикады удалось добраться лишь горстке всадников, да и тех быстро сняли стрелами и топорами. Валин видел, как Пирр, возникнув на гребне бревенчатого вала, прыгнула за спину одному из всадников – точь-в-точь молодая девица, вздумавшая прокатиться со своим милёнком, – и обняла его сзади. Блеснула сталь, всадник завалился на шею лошади и кувырнулся наземь. Пирр поудобнее устроилась в седле и поскакала вдоль баррикады на север – одна в гуще ургулов. Столкнувшись еще с двумя, она спрыгнула с коня, увернулась от копыт трех сбитых столкновением лошадей и мгновенно оказалась на бревнах, чтобы тут же снова упасть вниз и резать глотки напирающим ургулам.

Можно было поверить, что местные удержатся, – если не смотреть за реку, туда, где из тени леса валила бесчисленная армия. Лесорубы – крепкий народ, но военному делу их не учили. Сломать можно всякого, а когда они сломаются, начнется резня.

– Анник их оттеснит.

Валин молился в душе, чтобы его слова обернулись правдой. Лучница была хорошим тактиком, только есть ли ей дело до нескольких сотен лесных жителей, гибнущих на ургульских копьях? Она вполне могла списать их в сопутствующие потери ради своей, хладнокровно рассчитанной цели.

– Анник их отгонит.

– Смотри, – указал Талал.

Горожане отступали. Это не было беспорядочным бегством: отходили по одному, целеустремленно двигаясь через деревенскую площадь к мосту между островами. Осталась Анник. Осталась Пирр. Остались и несколько десятков самых крепких на вид мужчин и решительных женщин – они угрюмо посылали стрелу за стрелой в массу всадников, прикрывая отход остальных. Казалось, отступление затянулось на долгие дни, хотя прошло, конечно, не более нескольких минут. Лесорубы с баррикады отошли по среднему мосту на западный остров.

Теперь сотни ургулов заполонили восточный: пробирались по вязкой отмели, вздергивали лошадей на дыбы перед баррикадой. Ее высоты хватало, чтобы еще на время задержать конных, но время для прикрывающих отступление истекало. Несколько ургулов уже спешились и карабкались по бревнам. Стоит им проломить стену, остров потерян.

– Гвенне бы подорвать средний мост, – процедил Валин.

Его тело звенело натянутым луком от мучительного желания сбежать вниз, сдерживать плечом к плечу со своим крылом напор ургулов, внести свой вклад в отражение угрозы. Он бездумно сжимал и разжимал кулаки – руки чесались что-нибудь стиснуть, разбить вдребезги. Все доводы за сохранение позиции казались сейчас ложными, но сойти вниз означало спустить в нужник всякую надежду прикончить ил Торнью. Он ощущал вцепившиеся в тело, терзающие его когти яростного предвкушения боя, но его недаром готовили именно к таким минутам. «Дисциплина, – писал Гендран, – узда, которой разум правит телом».

– Ей бы взорвать мост, – повторил он, с трудом принудив себя разжать кулаки.

И взрыв грянул – глухой рокот разорвал влажную ткань ночи. Тихий поначалу звук перешел в звонкий треск, тысячи рвущих уши разрывов громоздились друг на друга, оглушали… Но средний мост не шелохнулся, и мгновение спустя Валин понял, что грохот докатился от восточного русла, от плотины плавучих бревен. Он успел развернуться туда, чтобы увидеть, как щепками взлетают в воздух громадные, в десять человеческих ростов, стволы, как они сыплются на отмели и на стремнину, взметывают серую пену и брызги, давят ургулов и ургульских коней.

– Пресвятой Хал! – выдохнул Талал.

Валин только кивнул, глядя, как прогибается и разваливается деревянный настил, внезапно лишенный упора – мостовых свай посреди русла. Всадники, только подступившие к берегу, сдерживали обезумевших коней, спеша в относительную безопасность, подальше от валившихся на землю обломков толщиной с мужское бедро, которые то втыкались в мягкую землю, то расщеплялись от удара о твердую.

Восторженный вопль Лейта затерялся в общем хаосе.

– Гвенна, стерва рыжая, ты гений! Наша девка! – Он схватил Валина за плечо, тыча пальцем в обломки моста. – Ее работа!

– Как она умудрилась?.. – медленно спросил Валин. – И где она?

Талал смотрел на вещи трезво:

– Подорвали снизу. Видно по характеру взрыва.

– То есть она поднырнула, – произнес Валин.

Он разглядывал пережеванную рекой безумную массу расщепленных бревен и огромных острых обломков. Все восточное русло – каша из разорванных тел и вращающихся стволов. Не река, а меч самого Ананшаэля. Если Гвенна была в воде, а должна была…

– Она погибла, – сказал Валин.

Слова вылетели наружу, оставив за собой одну пустоту.

– Гвенна погибла.

Лейт уставился на него – и оттолкнул от себя:

– Мы этого не знаем.

– Мы ни хрена не знаем, но глаза у тебя есть? – Валин ткнул пальцем в протоку. – Можно там выплыть?

– Мы все равно ничего не знаем, – уперся Лейт и добавил тише: – Даже если погибла, свое дело она сделала.

– Не до конца, – поправил Валин, повернувшись к среднему мосту.