Огненная купель Шантунга

Из находящихся на верхней палубе в заблаговременно подготовленные шлюпки успело сесть большинство моряков. Из низов же корабля, напротив, выбраться удалось считаным единицам: редкие счастливчики смогли вырваться из быстро заполняемого водой лабиринта коридоров и трапов. Машинная команда в большинстве погибла при попадании торпед.

Колчак так и не покинул «Штандарт», руководя эвакуацией. Его фигуру с непокрытой головой вскоре увидели на баке, у поднимающегося к небу украшенного огромным имперским орлом бушприта уходящего под воду корабля. Но сбросить кирасу с каской и надеть спасжилет Александр Васильевич все-таки сподобился. После того как крейсер погрузился, его командир был выброшен на поверхность и подобран шлюпкой из воды.

Кораблям датской постройки в российском флоте положительно не везло. Первым погиб у Чемульпо «Кореец», за ним «Боярин». Теперь пришло время «Штандарта».

* * *

Оставшись один на один с «Кассаги», Попов, в распоряжении которого теперь было меньше половины орудий, старался максимально использовать положение временно не обстреливаемого. Все новые снаряды с русского «антиквариата» рвали и калечили борт и надстройки японца. Дева не мог понять, почему количество попаданий в его крейсер не корелирует с уменьшающимся количеством действующих на русском корабле пушек.

Почти одновременно прибежавшие вестовые доложили о выходе из строя носового минного аппарата и пары орудий правого борта. Крейсер стремительно терял боеспособность, и тут контр-адмирал наконец вспомнил, что «Мономах» был послан в поход прямо из Балтийского учебно-артиллерийского отряда. «Похоже, что артиллеристы и офицеры старого крейсера умеют не только учить стрелять других», – подумал Дева и послал в атаку на пару уже вышедших из-за «Мономаха» транспортников отряд своих дестроеров. Судя по всему, занятый боем с более сильным «Кассаги», русский крейсер не мог помешать их атаке.

«Мономах» действительно не смог перенести на пытающиеся пройти у него под кормой эсминцы весь огонь. Их обстреливала только пара кормовых орудий, для которых «Кассаги» был вне зоны огня. Но и этого, учитывая выучку комендоров русского крейсера, оказалось достаточно для действенной помощи нашим миноносцам, вставшим на пути японцев.

Три «сокола» во главе с оправдывающим свое имя «Решительным» под командованием кавторанга Рощаковского преградили путь прорывающейся четверке дестроеров. Схватка была короткой и яростной, японцам не удалось в ней «реализовать численное преимущество».

В тот момент, когда минные суда уже часто стучали пушками, дырявя друг друга, в самой середине борта флагманского «Усугумо» полыхнула яркая вспышка и взметнулось облако бурого дыма и клубов пара. Истребитель останавливался – судя по всему, кроме фатальных повреждений кормовых котлов была разрушена и главная паровая магистраль. Еще два таких же снаряда не заставили себя долго ждать, после чего экипажу осталось лишь покинуть уходящий кормой под воду дестроер.

В результате суматошного боя «легких сил» на месте остались стоять окутанные паром три корабля – два русских и один японский. Они еще какое-то время постреливали друг в друга, пока проходящая полным ходом мимо «Паллада» беглым огнем с шести кабельтовых не добила «самурая»: «Инадзума» лег на правый борт и через несколько минут затонул. Два оставшихся на ходу японских дестроера отстреляли по транспортам торпеды с максимальной дистанции. Перезаряжая аппараты и отчаянно дымя, они пустились наутек, намереваясь укрыться за сцепившимся со «Светланой» «Иосино», подгоняемые всплесками снарядов погонных орудий «Паллады». Из четырех мин в цель не попала ни одна…

Оставив на некоторое время горящего «Мономаха» в покое, поскольку, как тогда предполагал Дева, он все равно уже никуда не денется, «Кассаги», взметывая форштевнем огромный бурун, ринулся на подмогу «Иосино», ведущему бой с двумя русскими крейсерами.

После того как вокруг «Мономаха» море перестало вздыматься дымными фонтанами от японских снарядов, под борт ему приплелся последний наш оставшийся на ходу миноносец – «Разящий». Но, как сразу стало ясно, лишь для того, чтобы ссадить команду. Справиться с прогрессирующим затоплением в корме не было никакой надежды. Приняв его экипаж на борт и потопив калеку трехдюймовками, старый крейсер в очередной раз показал, что ему присуща молодая отвага: развив предельный, теперь одиннадцатиузловый ход и развевая за собой дымную пелену от не отушенных пожаров, он погнался за японским флагманом!

На соединение с ним склонились «Светлана» с «Палладой», не прекращавшие боя с уже изрядно покалеченным «Иосино». И хотя «Светлана» в корме горела, «Паллада» получила под полубак восьмидюймовый «подарок» и вовсю дымилась, а «Мономах» выглядел просто плавучей руиной, Дева осознал, наконец, что между ним, ощутимо побитым «Иосино» и уцелевшими транспортами сейчас дымят уже три русских крейсера. И разорвал дистанцию.