Огненные фарватеры

В управлении дивизиона шла тщательная разработка, ставились задачи Бережному. В общем, готовились основательно. Первая декада сентября под Ленинградом — не всегда «бабье лето». И в тот год часто налетали холодные ветры, Финский залив вздыбливался волнами, особенно опасными на отмелях. Ночи были темными, порой черными…

Катер Бережного ходил в разведку уже трижды, но безуспешно. Стоило лишь приблизиться к мысу Дубовскому, как на берегу вспыхивал прожектор. Луч его шарил по воде, и Бережному приходилось прятаться за дым-завесу, глушить двигатели и ждать. Прожектор гас, но, едва моторы начинали работать, вспыхивал вновь.

— Не иначе, у них там какие-то звукоулавливатели, — докладывал комдиву Бережной после очередной неудачи. — Вот если бы иметь подводный выхлоп, как на МО, тогда…

— А ты его придумай, Василий Кириллович!

— Правильно, — поддержал комдива Евстафьев.

И Бережной придумал: на выхлопные патрубки, выходящие в борта от каждого из двух двигателей, он решил пристроить по резиновому шлангу. Но первый опыт не удался: шланги почти тут же были выбиты мощным потоком выхлопных газов.

— Что станем делать, командир? — спросил старшина 2-й статьи Алексей Буров.

— Достать бы гофрированный шланг! Мы бы его к борту приколотили, гвоздями. Но где его взять? — вздохнул Бережной.

— Видел я такой на Шепелевском маяке. Только дадут ли, он у них к пожарной помпе прилажен.

Два куска шланга морякам все же дали. Они тут же приколотили их к бортам. Запустили моторы на полные обороты. Шланги держались отлично! Но подводного выхлопа не получалось: на ходу катера шланги хлопали по воде, выхлопы от этого грохотали пуще прежнего.

— Не получается, значит быть! — с горечью обронил Буров.

— Думать будем, как приказано. Слушай, а если к шлангам по железке подходящей привязать, а?

— Где возьмем? Не ДШК же разбирать! А может, кирпич с дырками попробуем?

Сделали. Получилось. Той же ночью катер снова ушел в разведку в Копорскую губу. Немецкие прожектора не загорались, и катерники увидели все, что требовалось: как по губе ходят вражеские катера, как они обмениваются позывными с пирсом.

Катер Бережного еще дважды ходил к Пейпии. Картина более-менее вырисовывалась. Можно было браться и за операцию.

Разведчиков, восьмерых, разместили в носовом кубрике. Это были здоровые, крепкие ребята, не в первый раз идущие на такое дело. Как вспоминал Бережной позже, двоих из этой восьмерки он уже высаживал в районе башни Дибича.

Майор Потехин стоял на мостике рядом с Бережным и молчал. Бережной знал: в море майор всегда молчит. Ночь выдалась темная. Тучи низко стлались над морем, сильный ветер гнал волну, и катер качало основательно. Перед мысом Дубовским перешли на подводный выхлоп. Бережной больше всего страшился, чтобы не оторвались кирпичи и не застучали выхлопами моторы, — это провал. Где-то справа, мористее, держался катер МО.

— Подходите к «охотнику», — сказал, посмотрев на часы со светящимся циферблатом, майор Потехин. — Возьмем у них «тузик».

Бережной что-то сказал сигнальщику, и тот, развернув прожектор, застучал клавишей условный сигнал. Вскоре «тузик», самая малая из военно-морских шлюпок-ялов, уже шел за «каэмкой», которая огибала отмель.

— Два немецких катера, правый борт сорок градусов, дистанция пять кабельтовых, — доложил сигнальщик.

Бережной перевел ручки машинных телеграфов на «самый малый». Все обошлось. Немецкие катера уходили из Пейпии в сторону мыса Кольгомпя.

— Вовремя они ушли! — сказал Бережной.

Катер снова дал ход и повернул к берегу. До брекватера, до пирса, оставалось совсем немного.

— Командуй — «тузик» к борту, — приказал Потехин.

Бережной шепнул пару слов сигнальщику, тот спрыгнул с мостика и вскоре «тузик» был ошвартован у правого борта. В него тут же прыгнули двое разведчиков. И в этот момент Бережной увидел, что с пирса мигают точки и тире: немцы их обнаружили и требовали позывной! Что ответить? А что, если попробовать абракадаброй, бессмысленным набором знаков азбуки Морзе? Немец не успокаивался, вторично запросил позывной. Бережной повторил абракадабру.

И тогда над пирсом взметнулась к низким тучам красная ракета, следом от Дубовского вспыхнул луч прожектора — тревога! Но уже шел к пирсу «тузик» с двумя разведчиками. Уже нырнули в ночь две резиновые надувные лодки, в которых тоже сидели моряки. Ни «тузика», ни лодок враг не увидел. По «каэмке» же ударили пушки, «эрликоны» и крупнокалиберные пулеметы.

— Дымшашку на воду! — приказал Бережной.

Уходить возможности не имелось никакой, надлежало дождаться возвращения тузика. Дымзавеса прикрыла катер, отходивший на самом малом ходу. Дымшашка горела на воде, чадила дымом. Прожекторный луч наткнулся на дым и огонь, и противник тут же перенес туда стрельбу, полагая, что это горит катер.

— Эй, на катере! Принимай гостинец!

«Тузик» был уже у борта, и с него подавали на катер что-то тяжелое, завернутое в мешок.

— Живой? — безразличным топом, как будто он просто при сем присутствовал и его это не касается, спросил Потехин.

— Так точно, живой!

— Вторую дымшашку на воду! — приказал Бережной.