Огненный крест

«Черта с два не вождь», — подумал Роджер. Он допил одним глотком остатки пива и отставил тарелку. Ужин подождет. Он вернул ребенка Брианне и забрал бойран.

Джейми вытащил из костра горящую ветвь и высоко ее поднял. Отблески пламени заострили его черты.

— Пусть Господь станет свидетелем нашей воли, пусть Он дарует нам силы. — Джейми замолк ненадолго, чтобы немцам успели перевести его слова. — А этот огненный крест знаменует крепость наших убеждений, волей Господнею охраняя наши семьи и наши дома.

Он коснулся факелом вертикальной перекладины, и темную сухую кору лизнул алый язычок.

Все замерли в ожидании. Толпа не издавала ни звука, только шелестело общее дыхание. Все смотрели на крошечный огонек, колыхавшийся на ветру.

Пламя понемногу разгоралось. Сосновая кора засветилась малиновым, потом белым, рассыпалась в пепел — и огонь пополз вверх. Крест был большим и крепким, он будет гореть всю ночь, озаряя всполохами двор, пока люди пируют вокруг него, становясь теми, кого видел в них Джейми: друзьями, соседями, братьями по оружию.

Фрейзер убедился, что пламя не угаснет, и бросил факел в костер.

— Пусть Господь одарит нас мужеством и храбростью. И, если будет на то Его воля, Он дарует нам мир. Выступаем утром.

Джейми отошел от костра, ища взглядом Роджера. Тот кивнул ему и тихонько запел из темноты те самые строки, которыми Джейми хотел завершить сегодняшний вечер.

Цветок шотландский дикий

Увидим ли мы вновьНа холмах и в долинах,Где проливали кровь?[42]

Песня о победе шотландцев при Бэннокберне была отнюдь не «подстрекательной», скорее торжественной и меланхоличной. Впрочем, не тоскливой, а полной гордости и решимости. Она даже старинной не была — Роджер лично знал ее автора. Джейми слышал ее пару раз и потому одобрил исполнение.

Сказал король английский:«Пойду на вас войной».Но гордых англичанПрогнали мы домой.

Шотландцы неуверенно вторили куплету, но припев подхватили уже все вместе.

…Но гордых англичан

Прогнали мы домой.

Роджер вспомнил вчерашний разговор с Бри. Лежа в постели, они вдруг завели речь о выдающихся современниках, о том, удастся ли им пообщаться с Джефферсоном или Вашингтоном. Дух захватывало от одной мысли — а ведь это вполне возможно! Брианна упомянула Джона Адамса и процитировала его крылатое выражение: «Я сражаюсь ради того, чтобы мой сын мог стать торговцем, а его сын — поэтом».

Холмы пусты отныне,И лег листвы покровНа землю, что под властьюИзвечнейших враговИ где король английскийХодил на нас войной,Но гордых англичанПрогнали мы домой.

Им предстоит сражаться с армией не Эдварда, а Георга, но гонору у англичан меньше не стало. Роджер мельком увидел Клэр, стоящую с женщинами на другом конце двора. На лице у нее замерло отстраненное выражение, волосы вились на ветру, а в золотых глазах затаилась странная тень.

Им противостоят те же гордые англичане, с которыми ей уже доводилось сражаться. Англичане, из-за которых погиб его отец. У Роджера перехватило горло, и он сглотнул, продолжая петь. Ни Адамс, ни Джефферсон никогда не воевали, у Джефферсона вовсе не было детей. Адамс был поэтом, чьи слова эхом прошли сквозь года, воодушевляя армии, воспламеняя сердца людей, готовых умереть за свою страну.

«Может, это все из-за волос?» — подумалось вдруг Роджеру, когда он заметил рыжие всполохи в распущенной шевелюре Джейми. Наверное, в нем текла кровь викингов, тех огромных необузданных берсерков, которые были рождены для войны.

Зима минует скоро,Чертополох взойдетИ весь народ шотландскийПод стяги соберет.

Так было, и так будет. Именно за это сражались люди — за дом и за семью.

Еще один рыжий всполох мелькнул возле вертела со свиньей — там стояла Бри с Джемми на руках. Сейчас Роджер бард при горце-вожде; скоро он будет воином, чтобы спасти своего сына и всех его будущих потомков.

И пусть король английский

Идет на нас войной —Спесивых англичанПрогоним мы домой.Прогоним мы… домой.

Глава 25

Пусть ангелы лелеют их покой

Позже мы занялись любовью, надеясь обрести в супружеских объятиях утешение и покой. Отгородившись ставнями от голосов со двора (бедняга Роджер еще пел на радость публике), мы смогли хоть на время забыть о трудностях минувшего дня.

Джейми крепко обнял меня, зарывшись лицом в волосы.

— Все будет хорошо, — шепотом заверила я, поглаживая влажные пряди и разминая твердые, точно дерево, плечи.

— Знаю.