Огненный крест

— А ведь это мысль, — сообщила она Джемми. — Если я переселю старую ведьму… то есть миссис Чишолм в нашу хижину, значит, отсюда исчезнет и весь ее выводок маленьких монстров. Миссис Аберфельд и Рут прекрасно уживутся с Лиззи и ее отцом, можно притащить к ним в комнату раскладную кровать из родительской спальни. Баги получат назад свою старую комнату, и миссис Баг уже не будет такой стер… Ну, неважно. А мы с тобой можем спать в родительской спальне, по крайней мере, пока они не вернутся.

Брианне не хотелось переезжать из хижины. Это ее дом, ее личное пространство. Она всегда могла уйти туда, закрыть дверь и отгородиться от здешних дрязг. Там были ее вещи: недостроенный ткацкий станок, оловянные тарелки, глиняные кувшины с ручной росписью — все те мелочи, которые делают помещение домом.

А еще она испытывала странное чувство сродни суеверию. Они ведь жили там с Роджером; уйти из хижины — все равно что признать, будто он может не вернуться…

Она покрепче обняла Джема, который, увлекшись новой игрушкой, не обратил на ее ласки никакого внимания. Кольцо смачно блестело в пухлых кулачках.

Нет, переезжать совсем не хотелось. Однако это выход, причем самый разумный. Вот только согласится ли миссис Чишолм? Старой хижине недостает многих удобств…

И все же Брианна не сомневалась, что та даст согласие. Маргарет была из тех, кто провозгласил по жизни: «Лучше царствовать в аду, чем прислуживать в раю».

Невзирая на дурное настроение, Брианна невольно засмеялась.

Она закрыла счетную книгу и хотела поставить на полку, однако с Джейми на коленях не смогла дотянуться, и та упала на стол.

— Черт, — ругнулась она и привстала на стуле, чтобы вернуть книгу на место. Из нее выпало несколько листов, и Брианна, как могла, одной рукой стала запихивать их обратно.

Это были письма, на них еще оставались обломки восковой печати. Заметив изображение улыбающегося полумесяца, Брианна замерла. Печать была ей знакома — герб лорда Джона Грея. Наверное, это то письмо, которое он прислал в сентябре; в нем он во всех подробностях описывал свою неудачную охоту на оленей. Отец перечитывал его вслух несколько раз. У лорда Джона было отличное чувство юмора, и он иронично поведал обо всех злоключениях, которые сперва кажутся неприятными, а потом вспоминаются с улыбкой.

Усмехнувшись, она развернула письмо, чтобы насладиться той историей снова, — и вдруг поняла, что держит в руках совсем другое послание.