Огненный крест

— Лодок было три. Мы с Гектором перенесли два сундука в нашу и отплыли в туман. Я слышала, как плещут весла остальных лодок, все тише и тише, пока наконец не растворились в ночи.

— Когда это было, тетушка? — спросил Джейми, не сводя с нее внимательного взгляда. — Когда прибыло золото?

— Слишком поздно, — прошептала она. — Слишком, слишком поздно… Чертов Людовик! — воскликнула она с неожиданной яростью. — Черт бы побрал этого гнилого француза, чтоб его глаза сгнили, как мои! Подумать только, что могло произойти, если бы он остался верен своей чести и слову!

Джейми искоса глянул на меня. Слишком поздно. Если бы золото прибыло раньше — когда Карл высадился в Гленфиннане, например, или взял Эдинбург и правил там несколько коротких недель, — что было бы тогда?

С тенью печальной улыбки на губах Джейми посмотрел на Брианну, затем вновь на меня. В его глазах читался и вопрос, и ответ. Что тогда?

— Был март, — продолжила Иокаста, успокоившись. — Ледяная, но ясная ночь. Я стояла на утесе и смотрела в море, по глади которого струилась золотистая дорожка лунного света. Именно по этой дорожке проплыл корабль, как король на коронации, и я подумала: это знак.

Иокаста повернулась к Джейми, на мгновение скривив губы.

— Я словно услышала его смех. Черного Брайана, того, что забрал у меня сестру. Он мог так смеяться. Но его там не было. Наверное, просто лаяли тюлени.

Я заметила, как рыжеватые волоски на руках Джейми встали дыбом.

— Не думал, что вы знали моего отца, — сказал он резко. — Но давайте оставим его пока, тетушка. Был март, да?

Иокаста кивнула.

— Слишком поздно, — повторила она. — Золото должно было прибыть на два месяца раньше, говорил Гектор…

Да, слишком поздно. В январе, после победы при Фолкерке, демонстрация поддержки со стороны Франции могла бы стать решающей. Но в марте шотландская армия уже двигалась на север, отказавшись от вторжения в Англию. Крошечный шанс на победу был потерян, и люди Карла Стюарта шли прямиком к гибели при Каллодене.

Когда сундуки оказались на берегу, новые хранители золота стали совещаться, что же делать с сокровищем. Армия отступала вместе со Стюартом; Эдинбург вернулся в руки англичан. Не было никакого безопасного места, никаких надежных рук.

— Они не доверяли О’Салливану и другим приближенным принца, — объяснила Иокаста. — Ирландцам, итальянцам… Дугал говорил, что не для того через столько прошел, чтобы золото украли чужеземцы. — Она мрачновато улыбнулась. — В смысле, он не хотел, чтобы его заслуги померкли.

Все трое хранителей точно так же не доверяли и друг другу. Большую часть ночи они провели в спорах, сидя в выстывшей комнатушке на верхнем этаже забытой богом таверны, пока Иокаста и двое слуг спали на полу между сундуками. Наконец золото решили разделить: каждый оставлял себе два сундука и клялся на крови, что сохранит тайну и сбережет богатство для законного монарха, короля Джеймса.

— Вы тоже поклялись? — тихонько спросила Брианна, не сводя глаз с седовласой фигуры в кресле.

— Нет, мне не пришлось. — Красивые губы Иокасты слегка изогнулись. — Я была женой Гектора, его клятва связывала и меня. В то время.

Обремененные таким богатством заговорщики покинули таверну до рассвета, замотав сундуки в одеяла и мешковину.

— Когда вынесли последний сундук, во двор въехали двое путников. Их появление спасло жизнь хозяину таверны — она располагалась в глуши, и только он один видел нас той ночью. Полагаю, Дугал и Гектор и не подумали бы о подобном… но третий человек собирался избавиться от хозяина. Я видела это в его глазах, в наклоне тела, когда он выжидал у ступенек, положив ладонь на кинжал. Он заметил меня… и улыбнулся под маской.

— Он ни разу ее не снял?

Рыжие брови буквально сошлись на переносице, словно Джейми мог силой воли увидеть картину глазами Иокасты и узнать таинственного незнакомца.

Она покачала головой.

— Нет. Временами я вспоминала ту ночь и спрашивала себя, смогу ли я узнать этого человека, если увижу вновь. Я думала, что смогу. Он темноволосый, худой, но сильный, как стальной нож. Если бы я увидела его глаза… Однако сейчас… — Иокаста пожала плечами. — Смогу ли я узнать его только по голосу? Прошло слишком много времени.

— Он точно не ирландец? — Бледный и мокрый от пота Дункан приподнялся на локте.

Иокаста вздрогнула, будто совершенно забыла о его присутствии.

— Точно, муж. Судя по речи — шотландец, джентльмен.

Дункан и Джейми переглянулись.

— Маккензи или Кэмерон? — вполголоса спросил Дункан, и Джейми кивнул.

— Или кто-то из Грантов.

Я понимала ход их тихого рассуждения. Между кланами горцев существовали поразительно сложные связи дружбы и вражды, поэтому многие из них попросту не могли участвовать в столь важной и тайной затее.