Огненный крест

Гектор всегда быстро соображал: он сгорбился в углу кареты и, накинув шаль, притворился спящей старухой. Затем он тихо прошипел Иокасте, что делать. Она высунулась в окно, готовая изобразить уважаемую даму, которая путешествует с дочерью и матушкой.

Англичане не стали ждать ее объяснений. Солдат рванул дверь кареты и вытащил Иокасту на дорогу. Испуганная Морна выскочила следом, пытаясь спасти мать, но ее дернул в сторону другой.

— Через минуту они бы вытащили и «бабушку». А потом нашли бы золото, и нам всем пришел бы конец.

Раздался выстрел, и все замерли. Гектор высунулся из кареты и выстрелил в солдата, державшего Морну. Однако было темно… или, может, лошади сдвинулись с места. Выстрел попал Морне в голову.

— Я подбежала к ней, — произнесла Иокаста хриплым из-за пересохшего горла голосом. — Я побежала к ней, но Гектор успел меня перехватить. Солдаты просто стояли и пялились на нас, оцепеневшие от потрясения. Гектор затащил меня в карету и прокричал конюху, чтобы тот трогал с места, скорее!

Иокаста облизнула губы и сглотнула.

— Она мертва, говорил он мне раз за разом. Она мертва, ты ничего не можешь сделать, повторял он и крепко держал меня, когда я в отчаянии хотела выпрыгнуть из кареты на ходу.

Иокаста медленно забрала у Брианны свою руку. Поддержка нужна была ей, чтобы начать рассказ, но не чтобы закончить. Иокаста стиснула кулаки, прижав их к белой ночной рубашке, как будто хотела остановить кровотечение из утробы.

— Уже совсем стемнело, — отстраненно проговорила она. — Я видела, как на севере к небу поднимаются огни костров.

Войска Камберленда поджигали и грабили местность вокруг поля битвы. Они добрались и до Рово, где жили Клементина и Шона, и подожгли их дом. Иокаста так и не узнала, умерли ли они в пожаре или после, во время голодной и холодной весны в горах Шотландии.

— Таким образом, Гектор спас свою жизнь… и мою, не знаю зачем, — продолжила она отстраненно. — И, конечно, он спас золото.

Иокаста вновь нашла пальцами кольцо и медленно провернула его на деревяшке. Камни сверкнули в свете свечи.

— Да уж, — буркнул Джейми.

Он не сводил с лица тетушки внимательного, даже осуждающего взгляда. Я вдруг поняла, как это нечестно — ведь она не может посмотреть на него в ответ или даже не знает, как он смотрит.

Иокаста отложила шкатулку, поднялась, прошла к оконной нише и отдернула шторы. Она двигалась уверенно, как зрячая. В ее комнате все предметы лежали на строго определенных местах. Иокаста вжала ладони в ледяное стекло, которое тут же запотело вокруг ее пальцев, словно язычки белого, холодного пламени.

— На это золото Гектор купил плантацию. Землю, лесопилку, рабов. Надо отдать ему должное, нынешнее богатство появилось благодаря его труду. Но началось оно с золота.

— А что же клятва? — негромко спросил Джейми.

— А что она? — Иокаста хохотнула. — Гектор был человеком практичным. Раз со Стюартами покончено, то зачем им золото в Италии?

— Практичным, — повторила я неожиданно для самой себя. Ведь я не собиралась заговаривать, просто мне показалось, что Иокаста как-то странно произнесла это слово.

Очевидно, не показалось. Она тут же повернулась на мой голос. На ее губах играла улыбка, от которой у меня по спине пробежал холодок.

— Да, практичным. Мои дочери были мертвы, и он не видел причин лить по ним слезы. Он никогда о них не упоминал и запрещал упоминать мне. Когда-то он был богатым человеком и намеревался им стать и здесь, несмотря на многие трудности. — Иокаста тяжело выдохнула, усмиряя гнев. — Осмелюсь сказать, что на этой земле вряд ли найдется человек, который знает, что когда-то я была матерью.

— Вы остаетесь матерью, — тихо произнесла Брианна. — Я знаю.

Она глянула на меня потемневшими от понимания глазами. Я улыбнулась ей в ответ, сдерживая накатившие слезы. Да, она знала — так же, как и я.

Как и Иокаста. Черты ее лица вдруг смягчились, злость и отчаяние на краткий миг уступили место тоске. Иокаста медленно подошла к сидящей на стульчике Брианне и коснулась ее макушки ладонью. Потом ладонь соскользнула, бережно ощупывая скулы, полные губы и длинный ровный нос, прослеживая влажную дорожку на щеке.

— Да, милая. Ты знаешь, о чем я. И теперь ты знаешь, почему я хочу оставить это место тебе… или твоему отпрыску.

Джейми кашлянул и как ни в чем не бывало вмешался, не давая Бри ответить.

— А что вы сказали ирландцу? Понятное дело, что не всю историю…

Иокаста уронила руку и повернулась к Джейми.

— Да, я сказала им. Ему. Сказала, что, насколько знаю, сундуки до сих пор закопаны в лесу в Шотландии, и пожалуйста, пусть едет и откапывает их, если ему угодно. — Уголок ее рта дернулся в подобии горькой усмешки.

— Он, понятное дело, не поверил?

Иокаста качнула головой, сжав губы.

— Он не джентльмен, — повторила она. — Не знаю, чем все закончилось бы, ведь я сидела у кровати, где всегда держу под подушкой небольшой ножик. Вздумай он меня тронуть, я украсила бы его парой шрамов. Но достать нож я не успела — расслышала шаги в гардеробной.