Огненный крест

Утром Роджер поднялся рано и куда-то вышел, даже не заметив, что оставил меня замерзать.

Глава 77

Посылка из Лондона

В августе странствующий торговец по имени Джефро Уэйнрайт — один из немногих, кто отваживается взбираться по нашим крутым извилистым тропам, — доставил нам посылку. Запыхавшийся, с красным от натуги лицом, он с поклоном вручил мне пакет и заковылял в сторону кухни, оставив ослика пастись во дворе.

Маленький сверток — скорее коробка — был тщательно зашит в непромокаемую ткань и перевязан бечевкой. Тяжелый. Я потрясла, но внутри раздался лишь тихий стук — видимо, чем-то обложено. На коробке значилось: «Мистеру Джеймсу Фрейзеру, эсквайру. Фрейзер-Ридж, Каролина».

— Что же это такое может быть? — спросила я ослика. Вопрос был риторический, но дружелюбное создание подняло морду, с которой свисали стебли овсяницы, и заревело.

На звук тут же откликнулись Кларенс и лошади, а за ними — люди. Привлеченные шумом, со стороны амбара появились Джейми и Роджер, с ручья — Брианна, а из-за навозной кучи восстал мистер Баг, словно стервятник над трупом.

— Спасибо, — сказала я ослику. Тот скромно махнул ухом и вернулся к трапезе.

— Что это? — Брианна встала на цыпочки и заглянула Джейми через плечо. — Не из Лаллиброха?

— Нет, почерк не Иэна… и не сестрин, — почти не колеблясь, ответил тот, хотя я заметила, что он дважды глянул на карточку. — Пришла издалека. По морю?

Джейми сунул коробку мне под нос; я принюхалась и кивнула.

— Да, пахнет смолой. И никаких сопроводительных бумаг?

Он перевернул посылку.

— Была печать, но, похоже, сломалась. — На бечевке болтались серые лохмотья воска — все, что сохранилось за долгую дорогу.

Мистер Баг покачал головой, с сомнением глядя на посылку.

— На мотыгу не похоже.

— Нет, не налопатник, — согласился Джейми, взвешивая коробку в руке. — Не книга и даже не стопка бумаги. Вроде я ничего такого не заказывал. Может, твои семена, саксоночка? Ведь мистер Стэнхоуп обещал тебе что-то послать из сада своего друга?

— Ой, и правда!

Это было бы здорово. У мистера Кроссли, друга Стэнхоупа, обширный декоративный сад с кучей привозных и экзотических растений, и Стэнхоуп обещал спросить, не согласится ли тот обменять свои семена редких европейских и азиатских трав на луковицы моих, как он выражался, «горных, особо жизнестойких».

Роджер с Брианной переглянулись. Для них бумага или книги были бы куда интереснее. В любом случае радость от получения письма или посылки всегда столь велика, что никто не предлагает их открывать сразу. Всем хочется в полной мере насладиться волнующим чувством неизвестности: взвесить в руке, пощупать, понюхать, высказать предположение относительно содержимого…

Наконец после ужина Джейми отодвинул пустую тарелку, со всеми надлежащими церемониями достал посылку, снова встряхнул и протянул мне.

— Узелок как раз для рук хирурга, — сказал он, улыбаясь.

Так оно и было. Завязывал его, конечно, не моряк, но умение скомпенсировали тщательностью — пришлось ковыряться несколько минут. Бечевку я свернула и убрала — пригодится в хозяйстве.

Острием кинжала Джейми распорол швы и достал маленькую шкатулку темного дерева, изящной работы, с медными петлями, застежкой и такой же пластиной, вмонтированной в крышку.

— «Мастерская Халлибертон и Халлибертон, Портман-сквер 14, Лондон», — прочла вслух Брианна, перегнувшись через стол.

Джейми пальцем снял застежку и осторожно поднял крышку — внутри лежал мешочек из красного бархата. Он достал его, развязал тесемки и медленно вытащил… нечто.

Это был плоский золотой диск диаметром около десяти сантиметров; края слегка приподняты, как у тарелки, а на них выгравированы какие-то крошечные символы. К центральной части крепился странный механизм из серебристого металла, состоящий из маленького циферблата, как у часов, но с тремя стрелками, соединяющими наружный край с центром большего диска.

Маленький серебристый круг тоже был украшен арканами, почти невидимыми глазу; он крепился к лирообразной дуге, которая, в свою очередь, покоилась на брюхе длинного серебристого угря, обрамляющего внутренний край золотого диска. Все это сооружение увенчивалось золотой перекладиной, сужающейся по краям и похожей на очень толстую стрелку компаса: она крепилась на штырьке, проходящем через центр диска, что позволяло ей свободно вращаться. Посреди перекладины было выгравировано «Джеймс Фрейзер».

— Пресвятая Дева, что же это такое? — Конечно же, миссис Баг первая пришла в себя.

— Планисферная астролябия, — ответил Джейми спокойным тоном, оправившись от удивления.

— А и правда! — пробормотала я.

Он повернул предмет, демонстрируя плоскую поверхность с вытравленными концентрическими кругами, которые, в свою очередь, были испещрены сотнями крошечных значков и символов. На этой стороне деталь тоже вращалась, только прямоугольная; углы были загнуты кверху, сплющены и помечены насечками.

Бри протянула палец и благоговейно коснулась блестящей поверхности.

— Господи, неужели это правда золото? — воскликнула она.