Огненный крест

— С вашего позволения, довольно о чувствительности, — топнула я ногой. — Раньше я ее что-то не замечала — иначе бы ты вообще на мне не женился. Так где был Кэмерон?

Джейми просмотрел страницу, неслышно проговаривая слова.

— Он не знает. Доктор обошел весь двор, пока не наткнулся на дворецкого — тот принял его за грабителя и пригрозил бутылкой виски.

— Какое страшное оружие, — с улыбкой отметила я, представив набравшегося Улисса, потрясающего в воздухе таким орудием. — И как будет на латыни «бутылка виски»?

Джейми взглянул на запись.

— Он пишет «aqua vitae» — «вода жизни», по-другому никак не назовешь. Но это наверняка именно виски — доктор отмечает, что дворецкий дал ему глоток, дабы помочь справиться с потрясением.

— То есть Кэмерона он не нашел?

— Нашел-нашел, потом. Тот лежал в своей белоснежной постельке и похрапывал. На следующее утро доктор спросил о случившемся, но Кэмерон ничего не помнил о прошлой ночи. — Одним пальцем Джейми перевернул страницу и посмотрел на меня. — Он мог все забыть из-за опия?

— Да, — нахмурилась я, — вполне. Невероятно, что человек, принявший такое количество опия, вообще мог разгуливать среди ночи… если только… — Мне вспомнились слова Иокасты во время нашей беседы в «Горной реке», и, изогнув бровь, я спросила: — Твой дядя Гектор, случаем, не покуривал опиум? Если он принимал вещество в больших количествах и прежде, тогда доза Роулингса могла и не оказать на него никакого воздействия.

Намеками на безнравственность родни Джейми не шокировать; он задумался над моими словами, затем покачал головой.

— Даже если так, я об этом ничего не слышал. С другой стороны, — логично добавил он, — кто стал бы мне об этом рассказывать?

Верно подмечено. Если Гектор Кэмерон и был в состоянии позволить себе привозные наркотики — в чем не стоит сомневаться, ведь «Горная река» считалась одной из самых процветающих местных плантаций, — то это было его личное дело. И все же я думала, что кто-то мог упомянуть об этом.

Мысли Джейми были заняты совсем другим.

— Саксоночка, зачем человеку среди ночи выходить на улицу в туалет? У Гектора Кэмерона был ночной горшок, я знаю это, потому что сам им пользовался. На нем даже есть его имя и эмблема Кэмеронов.

— Хороший вопрос. — Я внимательно посмотрела на страницу с секретной записью. — Если Гектора Кэмерона мучили боли — например, из-за камней в почках, — он мог выйти наружу, чтобы никого не разбудить в доме.

— Я не в курсе, курил ли мой дядя опиум, но покой жены или слуг его точно особо не заботил, — довольно цинично заметил Джейми. — По общему мнению, Гектор Кэмерон был той еще скотиной.

Я рассмеялась.

— Поэтому твоей тете так по душе Дункан.

В кабинет вошел Адсо с остатками стрекозы в зубах и сел у моих ног, чтобы я могла оценить его добычу.

— Молодец, — легонько погладила я кота. — Только не перебивай аппетит, тебе еще предстоит разобраться с кучей тараканов в кладовой.

— «Ecce homo», — задумчиво пробормотал Джейми, показывая пальцем в журнал. — «Се человек». Может, француз?

— Что? — уставилась на него я.

— Тебе не приходило в голову, саксоночка, что доктор следил не за Кэмероном?

— До этого момента нет. — Я наклонилась и глянула на страницу. — Почему ты думаешь, что это кто-то другой, и уж тем более француз?

Джейми указал на поля с какими-то мелкими рисунками, которые я приняла за обычные каракули. Прямо под его пальцем оказалась лилия.

— «Се человек». Доктора что-то тревожило в человеке, за которым он шел, поэтому он и не называет его по имени. Если Кэмерона свалил опиум, значит, ночью вышел кто-то другой — к сожалению, доктор не упоминает, кто еще был в доме.

— Он упоминает только тех, кого осматривал, — заверила его я. — Иногда вставляет кое-какие личные заметки, но в основном здесь истории болезней, записи об осмотре пациентов и назначенном лечении. И все-таки… — Я нахмурилась, глядя в журнал. — Лилия на полях может вообще ничего не значить и не намекать на присутствие какого-либо француза. — За исключением Фергуса, в Северной Каролине было не так уж много французов. Французские поселения располагались к югу от Саванны, в сотнях миль отсюда.

Возможно, эта лилия — просто ничего не значащий рисунок, но в журнале Роулингса я почти не встречала каракулей на полях. Если он и добавлял рисунки, то аккуратно и по делу, в качестве напоминания самому себе и руководства для врача, который впоследствии займет его место.

Над лилией Роулингс изобразил что-то вроде треугольника с изогнутым основанием и небольшим кругом у вершины, а под ним — несколько букв. «Au et Aq».

— A… u, — медленно произнесла я, глядя на запись. — Аурум.

— Золото? — удивленно посмотрел на меня Джейми.

Я кивнула:

— Да, так в науке обозначается золото. «Aurum et Aqua». «Золото и вода» — наверное, он имеет в виду goldwasser, чешуйки золота в водном растворе. Это средство от артрита — как ни странно, оно помогает, хотя никто не знает почему.