Огненный крест

— О… нет, не надо, мэм, — пробормотала она, вставая с высокого табурета и с ужасом глядя на заляпанные кровью стекла. — Мне не обязательно смотреть. — Лиззи сняла с пальца ткань, расправила фартук и выскочила из кабинета — все-таки забыв сливки с маслом.

— Прости, что заставила ждать, — извинилась я перед Роджером. — Просто подумала… — Я открыла шкафчик, достала три глиняных горшочка и откупорила их.

— Ничего страшного, — заверил меня Роджер. Он внимательно следил за моими действиями: я проверила, что кровь на стеклах подсохла, и положила по одному в каждый горшочек.

— Что ж, посмотрим. — Теперь я могла заняться его рукой — надо было промыть и забинтовать рану. — Все не так плохо, как я думала, — пробормотала я, отдирая с костяшек запекшуюся кровь. — Крови потерял немало, но это хорошо.

— Раз вы так говорите. — Роджер даже не дернулся, но и не смотрел на свою руку — вместо этого выглядывал в окно.

— Очищает раны, — объяснила я, протирая спиртом. — Не надо лезть вглубь, чтобы промыть.

Роджер со свистом втянул в себя воздух и, чтобы отвлечься, кивком показал на горшочки.

— К слову о крови, что это вы делаете с каплями нашей пугливой мышки?

— Хочу кое-что попробовать. Не знаю, получится ли, но я приготовила пробные красители из экстрактов некоторых растений. Если сработает, то под микроскопом я отчетливо увижу красные кровяные тельца — и то, что внутри них. — В моем голосе звучала надежда и неуверенное предвкушение.

Шансов на то, что удастся воссоздать клеточные красители из подручных материалов, было мало, но я не считала эту попытку неосуществимой. У меня имелись все привычные растворители — спирт, вода, скипидар и его дистилляты — и растительные пигменты, от индиго до шиповника, и я отлично знала, каковы их красящие свойства.

Кристалл-виолета и карбол-фуксина у меня не было, зато мне удалось выработать красноватый краситель, благодаря которому эпителиальные клетки становились четко видимыми, пусть и ненадолго. Осталось только узнать, подействует ли этот краситель и на красные кровяные тельца и включения в них или же придется использовать дифференциальное окрашивание.

— И что же внутри них? — с интересом повернулся ко мне Роджер.

— Plasmodium vivax

, — ответила я. — Простейший организм, вызывающий малярию.

— И вы можете его разглядеть? Я думал, микробы слишком маленькие, даже под микроскопом не увидеть!

— Ты прямо как Джейми, — с терпением ответила я. — Хотя мне нравится, как шотландцы произносят слово «микр-робы», звучит так зловеще с вашим раскатистым «р».

Роджер засмеялся. Из-за повешения его голос потерял былую силу, но низкие, жесткие тона остались.

— Почти так же хорошо, как «р-р-резня», — сказал он.

— Ох, шотландцам только и подавай «резню». Кровожадные вы ребята.

— Что, прямо все? — Роджер широко улыбнулся — такое обобщение его ничуть не беспокоило.

— Все до одного, — уверенно ответила я. — На вид спокойные, но попробуй только задеть шотландца или обидеть его родных, и голубые береты хлынут через границу.

— Потрясающе, — пробормотал Роджер, глядя на меня. — И вы замужем за одним из них уже…

— Достаточно долго. — Я закончила промывать и протирать его руку, затем промокнула рану свежей марлей — на ней остались небольшие красные пятнышки. — Кстати, о кровожадности… Ты знаешь, какая у тебя группа крови?

Роджер удивленно изогнул темную бровь.

— Да. Знаю. Первая положительная.

Его темно-зеленые глаза со вниманием и интересом наблюдали за мной.

— Очень любопытно. — Я еще раз сменила квадратик марли и начала заматывать рану бинтом.

— Насколько именно любопытно? — спросил Роджер.

— Относительно любопытно.

Я достала предметные стекла, с которых капал розовый и голубой краситель. Одно поставила сохнуть, оперев о кувшин с молоком, другие два поменяла — положила стекло с розовым в голубой краситель и наоборот.

— Есть три основных группы крови. — Я осторожно подула на стоящее у кувшина стекло. — На самом деле их больше, но об этих трех знают все. Считается, что у каждого из нас одна из этих групп крови — первая, вторая или третья. Как и остальные черты человека, она передается по наследству; учитывая, что люди, в общем, разнополые, половину генов вы наследуете от одного родителя, а еще половину — от другого.

— Смутно помню что-то такое из школы, — с иронией ответил Роджер. — Эти чертовы — простите меня — схемы, где показана гемофилия в королевской семье и все такое. Правда, полагаю, сейчас это имеет более личное значение?

— Не знаю, — сказала я. — Возможно.

Розовое стекло, кажется, подсохло. Я осторожно положила его на предметный столик микроскопа и наклонилась, чтобы настроить зеркало.

— Дело в том, — я прищурилась, глядя в окуляр и крутя ручку фокусировки, — что эти группы крови связаны с антителами — такими маленькими штучками странной формы на поверхности клеток крови. То есть у людей со второй группой крови один вид антител на клетках, у людей с третьей группой крови — другой, а людей с первой группой крови их нет вообще.