Огненный крест. Бывшие

Совещанию высших чинов белой армии надлежало избрать нового главнокомандующего. Им оказался генерал барон Врангель. Подписи под актом об избрании поставили генералы: Драгомиров, Герасимов (вице-адмирал), Богаевский, Сидорин, Келчевский, Вязьмитинов, Шатилов, Турбин, Боровский, Покровский, Топорков, Юзефович, Шиллинг, Кутепов, Ефимов, Улагай, Евдокимов (контр-адмирал), Стогов и Махров. Последним подпись поставил Петр Николаевич Врангель. Вот она, с характерной припиской:

«Я делил с армией славу побед и не могу отказаться испить с нею чашу унижения. Черпая силы в поддержке моих старых соратников, я соглашаюсь принять должность Главнокомандующего.

Генерал-лейтенант Барон П. ВРАНГЕЛЬ 22 марта 1920 года»

В тот же день в Феодосии генерал Деникин отдал приказ Вооруженным Силам Юга России.

«§ 1. Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженных Сил на Юге России.

§ 2. Всем, честно шедшим со мной в тяжелой борьбе, низкий поклон. Господи, дай победу армии, спаси Россию».

Нельзя без взволнованного биения сердца читать о событиях после совещания.

«Мы вышли в зал, где тем временем собрались все чины совещания, — рассказывает Петр Николаевич. — Генерал Драгомиров предоставил мне слово.

Я начал говорить и при первых же словах почувствовал, как спазмы сжимают мне горло. Меня глубоко растрогала оказанная мне всеми моими соратниками неподдельная трогательная и радостная встреча. Я ясно почувствовал, что среди безысходного горя, разбитых надежд, страданий и лишений они ищут во мне поддержки и опоры…

Что ожидает их в ближайшем будущем? Что станется с теми, кто шел за ними, жертвуя личными интересами, здоровьем и самой жизнью во имя борьбы за свободу и счастье родины? Что станется с десятками тысяч русских людей, которые в слепом ужасе бежали сюда, на последний клочок русской земли, под защиту штыков армии?

Неужели напрасно принесено столько жертв, пролито столько крови и слез?

Неужели бесследно будет вычеркнута из истории России светлая страница борьбы ее лучших сынов, борьбы среди смрада российского пожарища, потоков крови, развала и бесчестья родины? С трудом выдавливая фразы из горла, закончил я свою речь».

Есть в воспоминаниях Деникина страницы и о союзниках.

«Отношения англичан по-прежнему были двойственны. В то время как дипломатическая миссия генерала Киза изобретала новые формы управления для Юга, начальник военной миссии генерал Хольман вкладывал все свои силы и душу в дело помощи нам. Он лично принимал участие с английскими техническими частями в боях на донецком фронте; со всей энергией добивался усиления и упорядочения материальной помощи; содействовал организации феодосийской базы — непосредственно влияя на французов… Он отождествлял наши интересы со своими, горячо принимал к сердцу наши беды и работал, не теряя надежд и энергии, до последнего дня, представляя резкий контраст со многими русскими деятелями, потерявшими уже сердце…

Юг постигло великое бедствие. Положение казалось безнадежным, и конец близок. Сообразно с этим менялась и политика Лондона. Генерал Хольман оставался еще в должности, но неофициально называли уже имя его преемника, генерала Перси… Лондон решил ускорить ликвидацию… ко мне явился… генерал Бридж со следующим предложением английского правительства: так как, по мнению последнего, положение катастрофично и эвакуация Крыма неосуществима, то англичане предлагают мне свое посредничество для заключения перемирия с большевиками…

Я ответил: никогда.

Этот эпизод имел свое продолжение несколько месяцев спустя. В августе 1920 года в газете «Таймс» опубликована была нота лорда Керзона к Чичерину от 1 апреля. В ней после соображений о бесцельности дальнейшей борьбы, которая «является серьезной угрозой спокойствию и процветанию России», Керзон заявлял:

«Я употребил все свое влияние на генерала Деникина, чтобы уговорить его бросить борьбу…»

В той же «Таймс» я напечатал тотчас опровержение:

„1. Никакого влияния лорд Керзон оказать на меня не мог, так как я с ним ни в каких отношениях не находился.

2. Предложения (британского военного представителя о перемирии) я категорически отвергнул и, хотя с потерей материальной части, перевел армию в Крым, где тотчас же приступил к продолжению борьбы…

4. Как раньше, так и теперь я считаю неизбежной и необходимой вооруженную борьбу с большевиками до их поражения. Иначе не только Россия, но и вся Европа обратится в развалины"».

Воспоминания Антон Иванович завершает словами:

«В тот вечер я с семьей и детьми генерала Корнилова (Георгием и Натальей. — Ю. В.) перешел на английское госпитальное судно, а на другой день на дредноуте «Мальборо» мы уходили от постылых берегов Босфора, унося в душе неизбывную скорбь.

Брюссель. 1926 год»

Вместо Родины — Огненный Крест… в напутствие.

Русский народ был и остается жертвой — вот его тысячелетняя история. Едва ли не во все века он ослабляет петлю, чтобы как-то дышать. Избавление от рабства прослеживается со второй половины XIX века не только по документам.