Океан. Выпуск четвертый

Когда работаешь под водой, руки обычно заняты делом, но голова свободна, и, пока я переворачивал валуны, в мозгу вертелись одни и те же неотвязные мысли: «Наконец-то я здесь, на дне, и это место я не променяю ни на какое другое. Я делаю самое интересное для меня дело. Такая жизнь мне чертовски по душе. И пусть не хватает времени на сон и еду, пусть я с трудом встаю по утрам и совершенно измотанный ложусь в постель, именно это и нравится мне. Это и есть радость — когда вкалываешь как каторжный, стынешь от холода и качаешься от морской болезни».

…Это что, монета? Нет, ракушка. Выбросить? Погоди, взгляни еще раз внимательней. Так и есть — золотой медальон с крестом святого Иакова. Его носили только рыцари. Но ведь рыцарем ордена святого Иакова и Меча был сам дон Алонсо. Что же, это его медальон?!

Разговариваю сам с собой и жестикулирую. Хорошо, что дело происходит не на улице, иначе приняли бы за сумасшедшего.

Спокойно. Еще раз посмотри. Нет, это не боевой крест в виде меча, у него лепестки лилии по углам. А рядом дерево. Что еще за новости? Придется выяснять.

Черный ком спекшихся круглых камней загромоздил вход в пещеру.

— Видели? — наставительно сказал я своим спутникам, когда мы шли к берегу. — Типичный балласт испанских кораблей. Точно такой я нашел в бухте Виго.

— Очень интересно, — отозвался Морис, — но зачем они сунули в свой балласт точильный камень и компас? — При этом он извлек оба предмета из своей банки.

— Не только, — спокойно подхватил Луи. — Эти испанцы дошли до того, что нафаршировали свой балласт золотыми монетами. — И он вывернул свой зеленый пластиковый мешочек.

Моя теория зашаталась. Она окончательно рухнула наутро, когда я увидел кусок толстой золотой цепочки, уходившей в черный ком магмы и высовывавшейся с другой стороны. Значит, мой «балласт» был подводным образованием и, вполне вероятно, хранил в спекшейся толще немалые сокровища.

Да, но как извлечь их под водой? Разбить магму зубилом опасно — можно повредить, а то и совсем испортить вещь. В первый месяц мы отрывали эти сгустки от каменного ложа, подтягивали к поверхности и — раз, два взяли! еще взяли! — грузили в лодку, с трудом переводя дыхание и утирая вспотевшие лбы. На берегу мы крайне осторожно расковыривали магму. Оттуда, словно из волшебного кувшина, появлялись на свет эскудо и реалы, мараведисы и дукаты, медные пряжки, золотые цепочки, свинцовые пули, обрывки кожаных ремешков, кусочки зарядных картузов, обломанные ножи, вилки и ложки.

Пещера была набита мелкими вещами. Каждое утро между овсянкой и омлетом я твердил: «Франсис, Морис, Луи, Марк, осторожней! Нельзя больше рисковать в пещере. Лучше оставить там пару монет, чем одного из нас».

Пещеру образовывали две огромные плиты. В центре они покоились на нескольких «колоннах», а спереди их подпирали две глыбы. Левая часть представляла собой золотую жилу, правая — серебряную. Мы выгребли из пещеры угольными лопатами и ведром несколько кубометров гальки и песка, после чего начали тщательно выскребать дно. Людское копошение создавало в пещере эффект воронки. В сильную зыбь море вливалось через широкую часть и вырывалось, как из турбины, через маленькое отверстие в задней стенке. Можно было находиться внутри, только держась за колонну, иначе опрокинет.

Между тем одну колонну пришлось уже извлечь, чтобы вытащить кусок спрессованных донных осадков. В него вросли несколько серебряных сосудов — дароносицы корабельного священника? — и целый слой монет. Теперь взялись за следующую.

Колонны состояли из наложенных друг на дружку камней, сцементированных природой. Эти камни поддерживали крышу весом тонн в двести, мы работали непосредственно под ней. Если эта «дамоклова скала» рухнет, от нас останется мокрое место, причем в воде оно будет даже незаметным…

Как на грех, у основания колонны заманчиво выглядывал превосходно сохранившийся серебряный подсвечник. Я мог даже потрогать его, только он был прижат. О, всего лишь маленьким камнем, подпиравшим другой, который служил опорой для третьего и т. д.

Одним глазом кося на выход, другим — на потолок, я поддел камень шахтерским ломиком. Нажать или нет? Нажимаю. Скала дрогнула, и в тот же миг меня вымело наружу. Что? Что там могло произойти?

Донесся грохот катящихся камней — что-то рухнуло в глубине пещеры. Я выскочил инстинктивно, совершенно механически, как рыба, увиливающая от препятствия.

Бог ты мой, Морис! Он вылезает следом. Значит, это Морис раскидал там камни! Я стал гневно размахивать руками и протестующе заворчал в дыхательную трубку. Показываю пальцем на массивную кровлю и объясняю знаками, что́ с нами будет, если она рухнет. И все это после того, как я втолковывал совсем недавно — не далее как сегодня утром!