Охота на крокодила

– Теперь не знаю. Раз судмед утверждает, что Шепелева этого зарезали на берегу и кинули в воду уже в виде трупа, не исключено, что нож нам не найти. Убийца его мог в воду вообще в другом месте кинуть – порт у нас немаленький, вода мутная…

– И холодная, – не удержался я.

– И холодная, – согласился Ивахара и продолжил: – А мог и не выбрасывать вовсе. То же и с сотовым телефоном. Провайдерская компания проверяла, говорит, номер функционирует, сигнал есть, а ответа нет, так что он, может, совсем и не в воде лежит.

– А по судну что докладывают? На пароходе много ваших копошится, я видел.

– Ордер прокурор, чтоб ему пусто было, дал только на каюту Шепелева, – горестно вздохнул Ивахара. – В ней ничего примечательного мы не нашли. Про записную книжку с номером вы знаете.

– А показания команды?

Я кивнул на компьютер, в который разочарованный в городской прокуратуре майор только что загнал накопившуюся у него в голове и бумагах информацию.

– В последний раз Шепелева видели двое матросов. Где-то, по их словам, около одиннадцати вечера он шел по нижней палубе по направлению к трапу.

– В «Адидасе»?

– Да. Судя по словам его соседей по каюте и осмотру вещей, другого костюма у него просто не было. Футболки только менял. Ну, куртка еще осенняя есть, две пары носков. Чистых, в смысле.

– Куртка у покойного Шепелева есть, чистые носки – тоже, а у нас с вами, Ивахара-сан, на данный момент ничего на этого хорошо экипированного Шепелева нет.

В лице майора блеснула зарница счастливой перемены.

– Не совсем… Не совсем…

– А что у нас есть?

– Сейчас начало первого, значит, уже можно… Сома-кун! – крикнул в телефон Ивахара.

Сержант явился в кабинет немедленно после этого окрика, казалось, что он ждал команды от своего босса прямо за дверью.

– Покажите Минамото-сан наше кино!

– Есть! – ответил Сома Ивахаре и повернулся ко мне. – Пойдемте, господин майор. Это здесь, недалеко.

– Ну если только недалеко, – согласился я.

Мы с Сомой вышли из кабинета Ивахары и отправились в другой конец коридора. Сержант остановился у крайней двери с табличкой «Отдел по борьбе с проституцией» и кивнул мне на нее.

– Тянет вас, Сома-сан, в родные места, нет? – съехидничал я. – Отсюда вас на российские линкоры и фрегаты с ответственным и венерически опасным заданием засылают?

– Отсюда, – холодно отозвался он, пару раз постучал по двери и, не дожидаясь ответа, толкнул ее.

В просторном офисе я разглядел только двух сотрудников, один из которых поднялся нам навстречу.

– Мы пришли, Сиба-сан! – сказал ему Сома.

Офицер покорно склонил передо мной свою лысеющую голову.

– Минамото-сан?

– Так точно, – кивнул я в ответ.

– Капитан Сиба, полиция японских сексуальных нравов, – представился он и указал на внутреннюю дверь. – Пожалуйста!

Сиба провел нас в смежную комнату, темную и без окон, главной достопримечательностью которой был огромный, в полстены, плоский телевизионный экран и несколько стеллажей с компьютерной и видеоаппаратурой. Затем он указал на стулья возле небольшого письменного стола перед экраном.

– Садитесь, пожалуйста.

Он достал из нагрудного кармана флешку, вставил ее в ноутбук, стоявший на столе, и взял в руки дистанционное управление.

– Давайте смотреть! – сказал он и приготовился нажать на кнопку «Пуск».

– А как насчет краткого вступительного слова? – остановил я его. – Знаете, как по телевизору: фильм нельзя просто так показать, сначала умный дядя или красивая тетя должны объяснить, насколько замечательна эта картина, внушить зрителям, что им сейчас покажут нечто уникальное, а уж потом только…

Суровый Сиба явно не был настроен на мою панибратскую волну.

– У нас, Минамото-сан, кино не художественное, а документальное. Тут никакого умного вступления не требуется: сами все сразу поймете, без вступлений.

– И прелюдий, – добавил я.

– И прелюдий, – согласился Сиба.

На экране сначала прошли лапидарные титры, указывающие на принадлежность флешки ведомству Сибы, а следом за ними появилось белеющее в ночной темноте гигантское пятно, на котором я тут же прочитал по-русски знакомое название «Анна Ахматова». Камера была сфокусирована не на самом теплоходе, а на причальной площадке перед также хорошо знакомым мне судовым трапом. Часы в углу экрана показывали вчерашние 22:17:30.

– Из жизни отдыхающих… – усмехнулся я.

– Для нас, Минамото-сан, чужой отдых – это работа, – гордо заявил Сиба и нажал на кнопку скоростной прокрутки видео, отчего вверх по трапу бойко запрыгали деформированные цифровым форматом фигурки наших бюджетников.

– Это наша клиентура, господин майор, – пояснил Сиба. – Вам она неинтересна.

– Отчего же, – покосился я на окаменевшего Сому.

– Они все наверх идут, в поисках, так сказать…

– Земных радостей?

– Сомнительных удовольствий, – поправил меня капитан. – А вас, как я понимаю, интересуют те, кто вчера вечером с «Анны Ахматовой» спускался, да?

– Да, Сиба-сан, меня обычно интересуют лица, не заслуживающие снисхождения и сходящие по трапам, лестницам и пандусам.