Охота на крокодила

– Значит, эти двое гуляк с «Анны Ахматовой» сошли, а в город выходить не стали, просто в порту покрутились. Если, конечно, через ограду не сиганули.

– Выходит, так, – кивнул Сома.

– И один из них докрутился…

Я вернулся из полицейского кинозала к Ивахаре. Тот по-прежнему грустил за компьютером.

– Что, все не клеится поэма? – поинтересовался я, кивая на неподатливую клавиатуру.

– Из чего ей клеиться? – вздохнул он в ответ. – Фактов – с прошлогоднюю рисинку, а ваш любимый Саппоро, Минамото-сан, требует до трех предварительный отчет представить!

Я посмотрел на телефон.

– Нисио, что ли, уже звонил? Неугомонный у меня начальник!

Ивахара в знак согласия посмотрел на тот же телефон.

– Звонил. Полковник ваш со мной был сдержан, все больше вас требовал. Вы что, сотовый отключили?

– Да я тут с вашим юнгой в кинишко ходил. Неудобно в кино мобильник включенным держать.

– И как вам кино?

– Забавное. Сплошной абстракционизм и символические намеки в духе германских экспрессионистов.

– Кого? – подернул пухлыми веками Ивахара.

– Да были такие чудаки лет восемьдесят назад. Тоже все людей без лиц, без будущего, а то и без теней и отражений в зеркале на экран выводили. Все изламывали, зигзагами изъяснялись. Короче говоря, одни сплошные Калигари с Носфератами.

– Все бы вам, Минамото-сан, балагурить! – махнул в моем направлении Ивахара.

Я решил переменить тему, так как обсуждать со мной наследие Ланга, Буховецкого и Мурнау отарский майор был явно не в силах.

– Вы Като знаете?

– Того, что на «Анну Ахматову» ящики с урнами грузил? Мне мои ребята из порта уже отзвонили.

– Значит, знаете.

– Минамото-сан, ваш Саппоро – город маленький, а уж Отару наш и подавно!

– И что за гусь этот Като?

– Таможенный брокер. На русском крабе, когда он к нам сюда, как из вулкана, полился, в середине девяностых сколотил приличное состояние. Живет в Тейне – дом у него там, на одинаковом расстоянии что от нас, что от вас.

– От нас?

– Да, от вас. Тейне же – район Саппоро, нет? Так что он формально обретается у вас под боком, головной офис у него около вокзала. А весь реальный бизнес делает в хоккайдских портах. В Вакканае его контора растаможивает больше половины всего русского краба, в Немуро – почти сто процентов. Плюс лосось, гребешок, морской еж. В общем, сами понимаете, все меню наших сушечных. Здесь, в Отару, он растаможивает русский лес из Хабаровского края, те же морепродукты из Приморья. Уголь еще бывает из Советской Гавани или с Сахалина. А в обратном направлении затаможивает подержанные машины, строительную технику… Короче говоря, купоны стрижет со всего подряд.

– По нашей с вами линии на него есть что-нибудь?

– Официально нет и быть не может, Минамото-сан. С якудза он принципиально дела иметь не хочет: благородный якобы! По нашим сведениям, они ему сотрудничество предлагали – разумеется, как мошна у него пухнуть начала. Причем несколько раз и весьма настойчиво. Но он всякий раз отказывался категорически. Рэкетировать пытались, но ничего не вышло. До физических столкновений доходило. С его стороны, впрочем, потерь, насколько нам известно, никогда не было. Но наезжали на него точно. И по-крупному.

– Он поэтому себя амбалами в черном окружил?

– И поэтому, и еще потому – а может, даже больше потому, – что спесив до безобразия.

В голосе Ивахары впервые за сегодняшний день зазвенели нотки искренности.

– Это я уже заметил.

– Корчит из себя сегуна с самураем вместе взятых, а сам из плебейского племени хоккайдских крестьян – тех, что картошку больше ста лет уже под Юбари разводят.

– Ну, Ивахара-сан, наш любимый император Мэйдзи для того перестройку полтора века назад и затевал, чтобы такие вот Като-от-сохи могли законным образом миллионерами становиться.

– Законным… – вздохнул Ивахара.

– А что? Как я понимаю, компромата на него у нас с вами никакого нет, так ведь? Доказанного, я имею в виду. А все эти дела с русским крабом незаконны только для русских. Наши конторы все формально легальные. Вы и без меня это знаете.

– Знаю. Формально претензий к Като нет. Государственная таможня его проверяет раз в квартал, а к исполнению государственной лицензии на таможенные операции не придерешься. Законы соблюдает, палку не перегибает, налоги платит. Но вы же понимаете, Минамото-сан, что такое русские крабы, – все, что с ними связано, априори действительно легальным быть не может, даже на нашей территории. Правда, я знаю, в последние два года русские с той стороны за своих контрабандистов потихоньку браться начали.

– Я в курсе.

– Вот. И поговаривают, что нынче по финансовой линии у Като сплошной недобор идет. Раньше он на фиксированном проценте от «ножниц» работал…

– «Ножниц»?

– Ну, на разнице между сдаточной ценой и той, по которой краба оптовик наш брал. То есть, понятное дело, контрабандистам русским надо побыстрее краба сбагрить. Они его ведь за бесценок сдавали, а оптовик уже нормальную японскую цену за него назначал, иначе с таможней проблемы возникали. Эти «ножницы» в лучшие годы до пятисот процентов доходили, так что Като не бедствовал.

– До скольких?! – не поверил я своим ушам.