Охота на крокодила

– Обряд такой синтоистский, Сергей Владимирович, – пояснил Ганин. – Потом пепел соберут, прах то есть, в урны его положат и в Японию хоронить повезут.

– Хорошо хоть ветра нет, – процедил Авилов. – А то эта пожарная самодеятельность мне боком выйдет…

– Да вы не беспокойтесь, Сергей Владимирович, они аккуратные, – успокоил его Ганин. – Понимают ответственность момента. Да и, я думаю, у них богатый опыт разведения костров в этой местности.

Пока ветераны колдовали над поленницей, я решил, что настало время напомнить Като, продолжавшему меня упорно игнорировать, о своем существовании. Я нацепил на лицо маску праздношатающегося интуриста, подошел к нему, указал на стоящий у его ног жбан с грунтом и предложил помочь высыпать его содержимое в общий костер.

– Не трогайте это, Минамото, – остановил он меня металлическим тоном.

– Но как же, Като-сан! – делано удивился я. – Надо же вместе все сжечь! Ваши же однополчане это…

– Это здесь жечься не будет.

Он на всякий случай присел на жбан, а за его плечами тут же выросли Сато и Мацуи.

– А где оно будет жечься? – спросил я.

– Оно будет жечься дома, в Японии. Достаточно и этих вольностей.

Он посмотрел на дедушек, которые уже закончили свои языческие приготовления и теперь в четырнадцать подслеповатых глаз смотрели на нас в ожидании разрешения нашего с Като спора.

– Я сожгу это в своем храме в Саппоро. Я не желаю, чтобы останки моих боевых друзей горели на земле их врагов. Да еще и не на храмовой территории.

– Так там у вас не только земля, – прищурился я. – Там ведь и травы достаточно. Демид вместе с травой землю туда пихал, я видел.

– И что?

– Как что? Вы знаете, что это за трава, Като-сан? – повел я рукой вокруг себя.

– Догадываюсь.

– Вы же таможенник, не вам мне объяснять, что коноплю в Японию ввозить запрещено.

– Там конопли немного, Минамото, и я везу не ее, а останки японских военнопленных. Вы что, прикажете мне все бросить, перебрать останки и отделить всю попавшую туда траву?

– Но вы же понимаете, что я обязан доложить о содержимом этого жбана нашим пограничникам, а этот ваш поминальный груз в Японию не впустят.

– А это посмотрим! Вы, Минамото, не пограничник, а полицейский. А полицейские досмотром не занимаются, – отрезал он и повернулся к Демиду. – Грузи в машину!

Демид, не дождавшийся пока своей лакейской мзды, в сопровождении охранников потащил жбан в «Сурф», а дедушки хором вздохнули, зрительно выразили мне глубокое сочувствие, отвернулись от Като и принялись раздувать огонь под своим могильным колодцем. Пламя занялось быстро, и уже через минуту все семеро застыли по периметру пылающего сруба и затянули вполголоса синтоистскую молитву. Като стоял чуть поодаль, но тоже склонив голову и шевеля губами.

– У вас, Минамото-сан, всегда так в Японии хоронят? – спросил из-за моего левого плеча Авилов. – И воют, как наши чукчи?

– Нет, конечно. Обычно все это в крематории происходит, покойника священник отпевает. Хотя тембр голоса у священников почти такой же. Это тут у вас ветеранам в походных условиях приходится импровизировать, ничего не поделаешь…

– Да… А насчет Като… – Авилов осторожно потянул меня за рукав в сторону, – вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Он наш гость, мы его не бросаем, так что лишняя опека ему не нужна.

– Вы хотите сказать, что свою конопляную смесь он вывезет от вас свободно?

– Да какая там конопля! – махнул рукой Авилов. – Чтобы на ней заработать, ее надо к вам тоннами вывозить, а у него в жбане от силы пара кило ее. И то она вся с землей и костями перемешана.

– Не знаю, какие у вас здесь порядки, господин Авилов, но у нас в Японии этот вопрос решается четко: ни грамма ввозить нельзя – ни в сыром, ни в сушеном виде.

– Ну и занимайтесь в своей Японии своими порядками! – огрызнулся он. – А здесь вам не Япония и даже не Россия, здесь Дальний Восток, и я тут хоть немножечко, да хозяин!

– Значит, на вывозе из Ванино этих, с вашего позволения, останков у Като проблем не будет?

– Мне, Минамото-сан, детишек – их двое у меня – надо не только кормить-одевать, но и в университете обучать. А молодежь наша нынче требовательная, им Москвы уже мало, им теперь Штаты подавай или Англию. Так что на вывозе у Като проблем не будет. А с ввозом вы уж там сами пыжьтесь в своей Японии.

Догореть колодцу до конца дедушки не дали: смеркалось, и надо было торопиться в обратный путь. Авилов нервничал, постоянно справлялся у своего «Ролекса» о времени и несколько раз просил Ганина повлиять на меланхоличных ветеранов, впавших в длительный молитвенный транс. В конце концов сенсейский шепот возымел свое действие, и они с помощью длинных палок растащили дымящиеся поленья, саперными лопатками дружно покидали золу в выставленные рядом Демидом (который, не дождавшись вознаграждения от Като, переключился с тем же вожделением на ганинских подопечных) урны, после чего деловито, синхронно и привычно встали в кружок, расстегнули ширинки и, как это называет опытный Ганин, «по-пионерски» затушили тлеющие дровишки.