Охота на Лань. История одной одержимости

Когда Козимо вошел, Пико минуту молча созерцал низкий лоб и глубоко посаженные глаза слуги. Верхняя губа немного выдавалась вперед, в его облике было что-то дикое, но в то же время Пико знал, что слуга его не глуп, а очень хитер и изворотлив. За это он его и любил. Козимо был ему предан как собака, принимал любым: и прекрасным философом, и жестоким насильником. Но сейчас, глядя на него, Пико не мог не представлять удовольствия на лице Козимо, когда под его ладонями умирала их пленница. На время его лучше отправить подальше. Тем более, что есть дело.

– Джованну Альба захоронили в портовом городке, ты же помнишь, это известно из писем, что перехватывал твой человек.

– Да, господин. Порт Святого Стефано.

Пико кивнул.

– Я хочу, чтобы ты отправился туда. И привез мне косы Джованны.

Козимо поклонился.

– Я выполню, господин.

– Хорошо. Поторопись.

…И теперь оставалось только ждать и надеяться, что совсем скоро ему будет проще бороться с темнотой внутри себя. Ведь у него будет оберег, охраняющий его от зла, помогающий тянуться к свету.

– Маэстро, как получилось, что вы стали кондотьером? – Джованна полировала масляной тряпкой лезвие меча, пока ее наставник жадно пил воду.

– В мое время, да и сейчас, стать воином-наемником – одна из хороших профессий, престижных. Трюк в том, чтобы найти хороший отряд. А остальное – дело удачи.

– Что же хорошего в том, чтобы убивать за деньги?

– Это куда лучше, чем убивать по другим причинам, мона Франческа. Кондотьер служит своему нанимателю без учета национальности, идеологии, политической принадлежности. Клянусь кишками Папы, это приятнее, чем идти в бой, потому что так решил твой князь или герцог. К тому же, на случай ранения или ампутации, в договоре всегда учитывается компенсация.

– И часто вас нанимали?

– Часто. У меня скоро появился свой собственный отряд, мы с ребятами отлично сработались. Бывало всякое, конечно. Голод, болезни, внезапные нападения, поражения… но зато есть, что вспомнить, пока я тут с вами в игрушки играю.

– Я же просила не играть со мной…

– Вот опять вспыхнула, как сухой хворост. Сколько раз говорить: хороший воин всегда сохраняет голову холодной.

Маэстро Вирде прошелся по зале.

– Вспомните, мона Франческа, что вы… да к черту… что ты почувствовала, когда эти негодяи напали на вас?

– Страх за мужа. А потом… словно пустота и тишина. И только быстрый анализ их движений. В моей голове словно возникло несколько вариантов развития ситуации, и они менялись по мере того, как я делала движения, а противники отвечали… не знаю, как объяснить.

– Так уже объяснила лучше некуда. Тишина, – Вирде загнул один костлявый палец. – А ты одновременно пытаешься думать о тысяче дел. Пустота, – второй палец лег на ладонь, – только противник перед глазами. И постоянно в голове ты читаешь его движения, пытаешься обмануть своими, пытаешься выжить, выкарабкаться, чтобы сплясать на могиле врага, – маэстро показал ей три зажатых пальца. Его синие с сеткой сосудов глаза внимательно смотрели на Джованну. – Вот почему я пошел в кондотьеры. Там всегда есть с кем подраться. И это заставляет быть собранным. А в жизни нападения и несчастья порой случаются неожиданно. И это выбивает нас из колеи, мы не знаем, что делать дальше, потому что нет тишины, пустоты и анализа. А теперь за работу, лентяйка, пустой треп хуже дерьма. Давай-ка я тебя сейчас отделаю, общиплю да побью покрепче.

– Держите карман шире, маэстро. У вас с утра перьев поуменьшилось, а все трясете оставшимися, как облезлый городской петух.

– Будь проклят этот твой учителишка фехтования, твое сквернословие с каждым днем все изощреннее, – сплюнул Вирде.

– Он тот еще засранец, – подтвердила Джованна, надевая шлем.

– Я и не думала, что будет так…

– Шумно? – Марко помог Джованне выйти из экипажа. Их приветствовал один из лакеев герцога де Адерно.

– Людно. Впрочем, может, это и к лучшему, – Джованна крепко сжала рукой в перчатке кисть мужа и последовала за лакеем, который проводил супругов в зал.

– Марко! – бледный, но улыбающийся герцог де Адерно медленно приблизился к ним, опираясь на трость. – Госпожа! Как я счастлив познакомиться с вами! Такой красавицы нам не хватало, чувствую, что мне становится лучше при одном взгляде на вас! Позвольте представить еще одну несравненную красавицу королевства: мою жену.

Джованна любезно присела перед герцогиней де Адерно. Румянец и блеск в глазах говорил за нее: у герцогини не было шансов завладеть ее мужем. Марко поклонился герцогине.

– Наконец-то вы перестали прятать свою женушку от нас, мессер Марко. Какой у вас интересный наряд, мона Франческа. Пойдемте, я представлю вас кое-кому, – герцогиня попыталась увести Джованну, но та мягко высвободила руку.

– Может быть, попозже, герцогиня? Я уже отвыкла от столь многолюдных собраний и не хотела бы покидать своего мужа. Я найду вас.

Герцогиня недовольно поджала губы, герцог де Адерно подмигнул Марко: мол, вон как, чуть друг друга не покусали. Но Марко было не до смеха.

– Пойдем, Франческа, потанцуем. Я никогда не танцевал с тобой.

Она обернулась к нему с нежной улыбкой:

– И правда!