Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности

По официальной версии, мальчика убили родственники-кулаки за донос и сотрудничество с ГПУ. Дед П. Морозова, его бабушка, двоюродный брат и дядя были обвинены в преступлении, объявлены террористами и приговорены к расстрелу. Дело Павлика Морозова гремело на всю страну.

Эта версия не выдерживает проверки даже спустя десятилетия. В 1980-х годах оставшиеся в живых очевидцы, в том числе и учительница Павлика, рассказывали, что он никогда не был пионером, был дремуче неграмотен и ни о каких высоких революционных идеях не помышлял. Его отец ушел из семьи, и мальчик в отместку донес на него. П. Морозов был убит вместе со своим восьмилетним братом, о котором едва упоминается в печати. Убийство было жестоким и демонстративным. Убийца легко мог бы затопить тела в ближайшем болоте, но даже не попытался скрыть содеянное. Многие подробности свидетельствуют, что ни родня, ни односельчане не причастны к убийству (Дружников, 1988). Как разворачивались события на самом деле, до конца не ясно и сегодня.

Интересно отметить, что при всем воинствующем атеизме большевиков подтасовка фактов происходила в духе библейских архетипических сюжетов: сын против отца, сыноубийство, братоубийство, детоубийство. Обычная пропагандистская ложь обретала гипнотическую силу мифа. Рождался миф о непримиримой классовой борьбе внутри одной семьи.

Социальные мифы создают образы праведников и мучеников, они же порождают героев и идейных борцов, которые становятся действующими лицами реальной живой истории.

Созданный пропагандой Павлик Морозов утратил черты хмурого деревенского подростка и начал свою самостоятельную жизнь. Он превратился в пламенного борца за идеалы коммунизма и первого пионера-героя. Донос на отца был воспет как подвиг. Образ юного осведомителя был канонизирован в духе советской идеологии: о нем писали газеты, сочиняли поэмы и повести, ему ставили памятники, его именем называли улицы, пионерские отряды, корабли, его подвиг из года в год изучали школьники на уроках истории и литературы вплоть до начала 1990-х годов… Мифы живучи. Этот миф не умер и сейчас.

Павлик Морозов, подросток, донесший на отца, стал героем времени и повлиял на мировоззрение нескольких поколений советских детей.

В атмосфере маниакальных поисков врагов народа дети грезили подвигом Морозова и подражали любимому герою. Пресса, и детская и взрослая, была переполнена рассказами о его последователях: пионер донес на мать, которая собирала в поле опавшие зерна; сын на суде выступил против отца; герой «мужественно» отрекся и от отца и от матери, оставшись круглой сиротой… Классовая непримиримость должна была распространиться на все сферы человеческих отношений, включая отношения родителей и детей. Количество детей, отправивших своих родителей и близких в тюрьмы и лагеря, исчислялось сотнями. В середине 1930-х годов в Артеке состоялся слет детей, отправивших в тюрьму своих близких.

Детей не только всеми способами агитировали быть такими, как Павлик, им также подсказывали технологию доносов. В отдельных публикациях встречаются советы, как искать врагов народа, куда адресовать письма и как их отправлять, чтобы враги не перехватили. Одни юные обвинители славились на всю страну, другие, напротив, засекречивались, получали прозвища, назывались «бойцами», «красными следопытами»… (там же, с. 187–200).

Секретность, опасность, героизм… Доносительство и слежка в романтическом ореоле. Дети способны увлечься, нафантазировать, превратить в игру самые скудные материи, а здесь шпионы, враги, контрреволюция.

Детям вообще свойственно играть во взрослых, примеряя на себя их занятия и сюжеты взрослой жизни. Этот неизменный интерес детей к миру взрослых стоит у истоков ролевых игр, которые давно стали объектом пристального внимания психологов. Значение ролевых игр для развития ребенка невозможно переоценить (см. об этом:

Выготский, 1983; Леонтьев, 1972; Эльконин, 1978).

Во всем мире дети, подражая взрослым, играют в дочки-матери и в войну; в наше время они играют во врачей и космонавтов; в архаичных первобытных обществах — в священные церемонии и мифических героев; в средние века и во времена борьбы католиков и протестантов детвора увлекалась играми в суд, приговор и казнь, да так правдоподобно, что порою «приговоренные» действительно лишались жизни.

Игра во взрослых — это одна из «универсалий» детской субкультуры, древняя как мир и бесконечно многоликая. Взрослые подсказывают детям сюжеты для их игр.

Питер Брейгель. Детские игры (1560). Фрагменты

Иногда они делают это совершенно сознательно.