Охота в атомном аду

Согласен, задачу я им поставил не особо детально, но здесь всё-таки не полигон Таманской дивизии с возможностью объяснить боевую задачу на подробном макете и, при отсутствии индивидуальных средств связи (а в XXI веке без этого уже как-то не воюют), растолковать каждому насчёт того, что именно он должен делать, не очень-то и реально. Но всё-таки я надеялся, что первым залпом мы остановим минимум три или четыре вражеские машины, а потом мои нынешние подчинённые всё-таки не настолько идиоты, что будут бить по одному танку или бэтээру одновременно из трёх РПГ, хотя это имеет и определённый положительный момент – попадание сразу нескольких ПГ-7 будет означать полный кобздец для любого здешнего танка…

– Так точно! – ответил за всех ефрейтор Авнатамов, поправляя на голове великоватую каску. То есть, как говорил товарищ Сухов: «Вопросы есть? Вопросов нет!»

– Тогда рассредотачиваемся! Противник уже рядом! Да, товарищи из братской ГДР, – займите позицию на той стороне улицы!

Фольксармеистый фельдфебель Бауэр на всякий случай продублировал мою команду своим непосредственным подчинённым, и вооружённый до зубов народ наконец рассосался перебежками. У машин остались водители и пулемётчики обоих немецких БРДМ.

– Der Feind ist leich zu unterscheiden! – пояснил я им.

– Was? – явно недопонял меня выглядывавший из люка ближайшего «бардака» боец в маскхалате и характерной каске (фамилия его, кажется, была Кёниг, ещё один типичный дойч).

– Sie sind in Gasmasken und wir nicht! – уточнил я. Конечно, немецкий язык у меня корявый (как обычно, на уровне «допроса военнопленного»), но, кажется, он всё-таки уловил, что отличить противника легко, потому что они все в противогазах, а мы нет. Примерно как на обыкновенной российской охоте – лось с рогами, а мы без, вот и думай, в кого стреляешь!

Были бы это какие-нибудь занюханно-ясновельможные поляки, я бы прочувствованно призвал их «сражаться, как Замойский, Сбрждовский и Сапега» (что это за корнеплоды с бугра, я вообще не помню, честно признаюсь – просто из какого-то сериала по роману Иоанны Хмелевской запомнилось), а вот что коммунистическим-то немцам перед боем сказать? Эрнст Тельман он хоть и пролетарский вождь, но категорически не по этой части, поскольку ни фига не воевал, а всё больше по тюрьмам и концлагерям баланду кушал, в результате дав нацистам уморить себя до смерти, Карл Маркс тут тоже не пример, разве что вспомнить каких-нибудь Гнейзенау, Зейдлица и прочих героев героической прусской борьбы с Наполеоном, уже после того как сей император круто и фатально обломался при Бородино? Нет, ну его на фиг, в конце концов, я им не политрук…

Напарница с зелёной трубой заряженного РПГ на плече, и я с автоматом наперевес (плюс пять «морковок» ПГ-7В в двух сумках, три у меня и две у неё), перебежали через переулок и затаились, наблюдая из-за угла одного из домов за свободной от брошенных автомобилей и прочих посторонних предметов Хальбергштрассе. Остальных наших было не видно, но оно и к лучшему…

Наконец сквозь глухие удары привокзальных взрывов до нас стал доноситься еле слышный лязг гусениц и шум моторов, но сам я пока ничего не увидел…

– Командир, оба бомбардировщика взлетели, – совершенно неожиданно выдала Кэтрин.

Я чисто автоматически глянул на свои наручные «котлы». Очень быстро управился товарищ генерал, с момента нашего отъезда и часа не прошло… Ну и слава богу…

Столь же инстинктивно я посмотрел вверх. Разглядеть, как краснозвёздные соколы улетают ввысь в тех кусках серого осеннего неба, которые были видны между городскими крышами, было, конечно, нереально. Но, прислушавшись, я действительно уловил тяжёлый, множественный гул, который, медленно набирая высоту, удалялся куда-то в западном направлении и наконец затих за облаками и дымом. Ну, все РЛС и связь у натовской ПВО должна быть давно убита электромагнитными импульсами от ядерных взрывов, а значит, вероятность нарваться на уцелевший вражеский перехватчик или ракету наземного ЗРК у этих ребят была исчезающе мала. То есть они вполне смогут долететь и выполнить свою боевую задачу по изменению рельефа заокеанской местности. Как там, в песне, пересёк Атлантику и зову наводчика, наводи, говорю, Петров, на город Вашингтон? А доведётся вернуться или нет – не могу знать. Может, у них это вовсе не было запланировано?

– Если они выйдут на свои цели и штатно сбросят то, что подвешено у них в бомболюках, – прервала мои размышления напарница, – примерно треть Северной Америки может стать необитаемой на ближайшие лет сто пятьдесят…

– Ну и что? Тебе их сильно жалко? Особенно после всего, что здесь уже случилось? Если ты серьёзно, то надеюсь, что хотя бы не из каких-то там политкорректных соображений? Всё-таки будем надеяться, что они поразят действительно свои цели и устроят всем похохотать…

– Сочувствие – это не про меня, командир, – как-то нехорошо усмехнулась Кэтрин. – Как вы уже успели понять… Ну а если они долетят, мы их обязательно услышим…