Охота в атомном аду

А напарница уже целилась из РПГ в две отползающие по-рачьи машины, но прежде чем она выстрелила, две вылетевшие из дыма кумулятивные гранаты вмазали в отходивший LVTP5, и он вспыхнул ярко и весело.

Оставшийся в гордом одиночестве М103, подняв ударной волной от выстрела облака цементной пыли, ударил из пушки куда-то вперёд (снаряд, судя по расстоянию, на котором он взорвался, ушёл ну очень далеко и совсем не по адресу, да и целились ли они в кого-то вообще?), потом его башня развернулась налево, в противоположную от нас сторону. И в этот самый момент Кэтрин наконец нажала на спуск. Похоже, она целилась в гусеницу, но то ли увидев этот выстрел, то ли просто так, запсиховав, его механик-водитель дёрнул машину, и попадание пришлось прямо в лобовую броню.

Не знаю, возможно, попадание из РПГ-7 могло и не пробить толстенное, литое лбище М103 насквозь (или же проделало в нём аккуратную дырочку), но после этого танк, с по-прежнему повернутой в бок башней, вдруг как-то слишком резко (у меня возникло впечатление, что мехвод всё-таки был убит или ранен) развернулся поперёк улицы и пошёл задним ходом напролом, сминая и снося всё на своём пути и в конце концов врезавшись со всей своей заокеанской дури в фасад трёхэтажного дома позади себя. И вот это был полный звиздец…

Разумеется, проехать через городской дом любой танк теоретически может, но с одной маленькой оговоркой – в том случае, если полы и перекрытия первого этажа в этом самом доме способны выдержать его вес. Именно поэтому каждый танкист, если он, конечно, не полный идиот, сто раз подумает, прежде чем участвовать в подобных цирковых номерах. А вот здесь был явно не тот случай, и весившее под шестьдесят тонн американское бронированное несовершенство сразу ушло вниз, погрузившись, словно тонущий корабль, кормой и рухнув в подвал здания, одновременно увлекая за собой все три разом обрушившихся верхних этажа…

Улицу Хальбергштрассе вновь заволокло пылью до практически полной невидимости. А потом стало понятно, что невезучего танка больше вообще не видно снаружи, только откуда-то из глубины чудовищной груды кирпичей, оконных рам, дранки и кусков мебели (из самого верха этой кучи победно, на манер рубки подводной лодки, торчали вывалившиеся незнамо откуда унитаз и чугунный сортирный бачок) продолжает глухо рычать движок. Да, кем бы ни были эти танкисты, им не позавидуешь… Это же теперь братская могила, натурально… Даже если они ещё живы, то люки точно не смогут открыть, а значит, вариантов остаётся всего два – задохнуться или застрелиться…

В густой пыли, хаотично паля по сторонам и себе за спины, пробежали назад по улице десятка три морпехов в противогазах, и были они уже не зелёными, а какими-то неразборчиво-серыми. Видя гибель своих танков, они, похоже, уже не пытались ни идти вперёд, ни обороняться, чувствовалось, что воли сражаться у них больше не было, от слова «совсем». Да и всех их командиров почти наверняка поубивало в этом замесе…

Я думал, что они всё же уйдут (наши стрелки и пулемётчики их, среди такого срача, видели ну очень не отчётливо), но тут из дальнего переулка, слева по улице, неожиданно выскочила остроносая БРДМ-1, немец-пулемётчик которой начал водить стволом турельной «машинки» из стороны в сторону. Дульный срез СГМа пульсировал неяркими вспышками, и бегущие фигуры кувыркались на грязную мостовую одна за другой. Называется – ННА ГДР поставила свою жирную точку, Ганс устроил дискотеку…

А потом вдруг оказалось, что все враги лежат и стрельбу словно обрезало. Кажется, кончилось…

Сквозь облака оседающей пыли я рассмотрел один из «Онтосов», который по-прежнему не горел, а просто с развороту въехал в витрину магазина и застрял там без особых повреждений, разве что уронив на землю пару пушечных стволов с левого борта. Широкая двухстворчатая дверца в его корме была распахнута, оттуда свешивался мертвец в импортном противогазе, вокруг которого рассыпались во все стороны странные дырчатые гильзы 106-мм безоткатных снарядов, какие-то брезентовые сумки и, ни к селу ни к городу, какие-то фарфоровые тарелки и супницы – в изрядном количестве, и целые и разбитые… Мне в голову сразу же пришла поговорка насчёт слона в посудной лавке.

При этом другой, шедший в середине колонны «Онтос», кто-то из наших всё-таки успел зажечь, не иначе на всякий случай…

Подбитый нами в самом начале М103 детонация боезапаса лишила башни, слетевшей на мостовую и валявшейся рядом с танком, словно гигантский дымящийся половник с ручкой очень хитрой формы. Горели танки и дома, в передних машинах с глухим гаханьем и треском рвались боеприпасы. Омерзительно-рвотно воняло жареной человечиной, и живых врагов вокруг, кажется, действительно не было. Н-да, как я успел заметить, уличные бои категорически не идут на пользу никакому городу. Если только этот город потом не планируется к новой застройке, которая будет лучше прежней. По крайней мере, в этом Саарбрюкене жаловаться на нас было некому, поскольку все потенциально пострадавшие умерли раньше, ещё до начала нашей игры в «Зарницу»…