Охота в атомном аду

Я прихватил вещмешок и личное оружие, после чего мы наконец вошли в какой-то неприметный подъезд, по виду административный, с небольшим логотипом Lufthansa, в виде больше всего похожего на крылатую палку или стрелу синего журавля на жёлтом фоне, над входом. По стенам были, вполне ожидаемо, развешены рекламные плакаты той же «Люфтганзы» – улыбающаяся стюардесса с подносом в салоне авиалайнера, где все счастливы и чего-то активно жрут, подпись: «Willkommen an Bord Lufthansa», призыв «Fly ti Germany», приглашения для потенциальных пассажиров посетить «Amerique de Sud» и прочие тёплые края, красочные карты маршрутов «люфганзовских» авиалиний, фото самолётов и прочее.

При входе – вешалка с парой тёмных плащей и фуражек с той же «журавлиной» эмблемой из белого металла, несколько стульев и стойка с письменными принадлежностями и телефонами. А ещё под стойкой лежал труп женщины в какой-то униформе. Точнее сказать, я сумел рассмотреть только торчавшие из-под стойки стройные ноги в модельных туфлях и край тёмно-синей юбки над коленями. Да и это я разглядел только после того, как в руках моей напарницы появился большой переносной фонарь, явно на аккумуляторе или батарейках (и где она его успела надыбать, интересно знать, наверное, где-то тут же?) – ведь электричества здесь не было уже давно. А в помещении было темновато.

– На второй этаж лучше не суйтесь, – сказала Кэтрин. – Вам там не понравится – трупы в каждой комнате. Сейчас идите вон туда, налево и до конца коридора. И оружие лучше оставьте здесь…

С этими словами она отдала мне фонарь. Брякнув «калашников» на стойку и вытащив из вещмешка бритвенные принадлежности, я пошёл по коридору, светя фонарём себе под ноги. Мертвецов я на своём пути не обнаружил (на полу валялись только чей-то левый ботинок чёрного цвета и пара фирменных «люфганзовских» сумок), а вот отделанная кафелем казённого вида душевая на четыре кабинки там действительно нашлась. И принять душ оказалось вполне возможным. Правда, вода была холодная и напор сильно так себе (тут скорее удивительно, что в их фановой системе вообще было какое-то давление).

Короче говоря, возможно, это был вполне себе этапный и где-то даже исторический момент – последнее нормальное мытьё постатомной эры. Мы, конечно, не графья, но когда и кому ещё в этой реальности удастся подобное? Ведь пройдёт совсем немного времени, и чистая вода станет для выживших прямо-таки запредельной роскошью, и того, кто попытается употреблять её для личной гигиены, стирки или мытья полов, будут наказывать какой-нибудь очень тяжёлой убивалкой… Разве что в каком-нибудь правительственном бункере сверхглубокого залегания, но и то сомневаюсь…

Туалетные принадлежности я, как оказалось, припёр с собой совершенно зря, поскольку напарница заранее выложила на полочку трофейные мыло, мочалку, безопасную бритву и флакон какого-то одеколона. Даже сухое полотенце на гвоздике висело, а на шаткой табуретке при входе лежало свернутое чистое бельишко – белая майка, синие трусы (тоже элемент униформы «Люфтганзы»?) и пара серых носков. Похоже, прежде чем вернуться ко мне, она не только помылась, но и очень детально обследовала здешние помещения. Несмотря на то что в процессе мытья я замёрз как цуцик, нельзя сказать, что это было так уж неприятно…

Вытираясь полотенцем, я понял, что мои чёрные танкистскую куртку и штаны было проще снять и выкинуть – отстирать всю эту долгую память о, казалось бы, скоротечных уличных боях было нереально. После всех последних приключений они превратились просто в рабочую спецовку маляра. Ну а полушерстяные галифе и гимнастёрку без погон, которые были под ними я, к счастью, не успел особо испачкать.

Поэтому, быстро помывшись (насколько это позволяли условия освещённого довольно тусклым фонарём полутёмного помещения), побрившись и щедро побрызгав на физиономию трофейный одеколон, я сменил бельё (оно, ожидаемо, оказалось вполне впору – Кэтрин явно порылась не только в здешних шкафах, но и в чемоданах постояльцев, а размеры она всегда определяла безошибочно), облачился в форму и, как мог, отмыл сапоги и пилотку. Подпоясался солдатским ремнём с автоматными подсумками. Глянул в мутноватое зеркало на стене – вроде нормально, можно и дальше на подвиги. Осталось лишь придумать – на какие именно…

Забрав фонарь, я вышел из душевой, где встретил Кэтрин, уже переодетую в синие жакетик и узкую юбку до колен, дополненные жёлтой блузкой стюардессы «Люфтганзы», а также чулками телесного цвета и новыми остроносыми лаковыми туфлями в тон униформе. Первая мысль была – уж не труп ли при входе раздела эта любительница спонтанных переодеваний? Однако на выходе понял, что нет – то тело лежало на прежнем месте и без малейших изменений. За время моего отсутствия напарница успела навести на лицо лёгкий макияжик, а всё ещё влажные волосы зачесала назад и зафиксировала заколкой.

В руках она держала короткую коричневую кожаную куртку на «молнии» пилотского типа.

– Мародёрничаешь? Никак местную гардеробную ограбила? – ехидно поинтересовался я.