Охота в атомном аду

– Оттуда. Во время боя мы всё время слушали радиоэфир на их частоте. И, кстати, что у вас, товарищ лейтенант, за дурацкая манера прерывать старшего по званию?!

– Виноват, товарищ капитан…

– Вот именно… Все вопросы потом, а сначала извольте дослушать! Чётких приказов относительно дальнейших действий у вас, как я понимаю, нет. Никаких наших войск поблизости тоже нет, поскольку вы забрались слишком далеко на запад. Именно поэтому я, как старший по званию, приказываю вам следующее: срочно привести в порядок всю оставшуюся на ходу технику, заправить её и, по готовности, отходить на восток. Причём сделать это нужно как можно скорее…

– Почему это мы должны отходить? – вырвалось у Васищева. Если честно, тут снова прямо-таки напрашивался ответ в стиле Жоржа Милославского из бессмертной гайдаевской комедии: услать надо войско куда-нибудь, дорогой самодержец, хоть крымского хана с изюмского шляха выбивать, хоть ещё куда-нибудь… Потому что нам теперь нужно только одно – спокойно и без лишних свидетелей подготовить самолёт (если, конечно, там вообще осталось что готовить, ведь на стоянки вполне могла упасть пара-тройка шальных снарядов) и улететь. Всего-то и делов. Но говорить об этом прямо было категорически нельзя…

– Вот опять вы меня не дослушали, товарищ лейтенант! Повторяю: если где-то вообще есть относительно сплошная линия фронта, то она явно километрах в ста восточнее нас, где-нибудь у Рейна. А то, что вы сегодня сделали – это типичный рейд по тылам противника. К примеру, про рейд на Тацинскую во время Сталинградской битвы вам, в училище, я надеюсь, хоть что-нибудь говорили?

– Так точно, товарищ капитан!

– Ну, слава богу! Хоть что-то! Так вот, то что вы, при моём скромном участии, совершили, это тоже рейд. Удачный, но не более того. Наши бомбардировщики, как и планировалось, заправились и улетели. Аэродром больше не нужен. Но если останетесь на месте – вас в покое не оставят. Тут вопрос только в том, в каком состоянии у натовцев связь и чем они сейчас реально располагают из средств огневой поддержки. Будете и дальше сидеть в обороне, ожидая у моря погоды и атомной бомбы себе на головы, – бессмысленно погубите оставшихся людей и технику, которые ещё вполне могут пригодиться нашей родине где-нибудь в другом месте. Причём вы можете погубить их даже в том случае, если тактическое ядерное оружие и не будет применено. Находящийся вон в той стороне город – важный узел дорог на пути к французской границе, и факт отсутствия вокруг крупных масс отходящих с востока вражеских войск и беженцев можно объяснить только нанесённым по нему накануне химическим ударом с применением зарина. Уверяю вас – через считаные часы здесь может стать весьма оживлённо, настолько, что патронов не хватит… Поэтому приказываю не рассуждать, а сворачиваться и отходить. И когда будете отходить – попытайтесь связаться со штабом вашего Сводного отряда, этим вашим подполковником Гореглядом, или как там его. Может, он всё-таки жив, выйдет на связь и скажет вам чего-нибудь новое. Хотя, если признаться честно, у меня насчёт него очень плохое предчувствие. А если ваш Горегляд так и не откликнется – встретите любую нашу воинскую часть, у которой есть связь с командованием армии или фронта, и доложите по команде о выполнении задания старшему по званию. Если у кого-то возникнут вопросы – можете по полной программе ссылаться на меня и Главное разведывательное управление Советской армии. Раненых берите с собой. Насчёт убитых не знаю, но советую по возможности похоронить. Поскольку неизвестно, что вас ждёт дальше. Экономьте оставшиеся боеприпасы, воду, топливо и провиант. В общем, резюмирую – ответственным за организованный отход подразделения назначаетесь вы, товарищ лейтенант. И на этом у меня всё. Можете собирать личный состав и ставить им задачу. Помните – времени мало.