Охота в атомном аду

Их дальнейшая нейтрализация заняла от силы секунд тридцать. «Калашников» бил одиночными просто оглушительно. В леске даже взлетели и начали орать какие-то потревоженные стрельбой птицы. По крайней мере, свистящий треск сорок я точно расслышал…

Ничего личного, но тому, что был с обрезом, бронебойная пуля попала прямо в мерзкое мурло, и его красиво лопнувший череп мелко разбрызгало по сочной траве. Двух других получилось свалить несколько чище, в грудь. В общем, всё по старой снайперской методике – цена врагу один патрон…

Н-да, ну вот и поговорили. Как говорил один мой знакомый прапор, слово за слово, хером по столу…

Хотя, а чего я ожидал? Собеседники-то попались более чем «достойные», ну явно не из числа здешней «интеллектуальной элиты», если таковая тут вообще имеет место быть… Очередное столкновение цивилизации и дикости закончилось в пользу дикости. Впрочем, не всё выглядело столь плохо, в активе оставался ещё номер пять, который пока был вполне себе жив.

Опустив автомат, я подошёл к нему почти вплотную.

Лежащий в траве мужик слабо стонал у моих ног и зажимал ладонью сочащуюся рану на левом боку. Крови из него вытекло изрядно и продолжало течь. Выходит, его всё-таки пырнули чем-то острым (явно «рогатиной» из арсенала свежих покойников), но, однако, не настолько сильно, чтобы он сразу же отбросил коньки. Рядом в траве кучкой лежали явно принадлежавшие ему одежда (ветхий брезентовый дождевик, штаны и ещё какое-то тряпьё), обувь (самодельные шлёпанцы с подошвой из куска автомобильной покрышки, какие когда-то делали в Юго-Восточной Азии, а может, и сейчас делают) и туго набитый мешок, похожий на стандартный армейский «сидор», только побольше. Ну, всё логично, эти смердячие недомерки, будучи в большинстве, явно повстречали его на узкой дорожке с целью вульгарного грабежа…

Ну и воняло от него ненамного приятнее, чем от мёртвых оппонентов. Наверное, всё, что я запомню об этом «увлекательном» путешествии, что здесь плохо пахло. Хотя «какая вода, такая и русалка»… Средневековье, оно, знаете, привлекательно только в романах, рыцари там, звон мечей, щитов и лат, а смерть обязательно красивая – такая, чтобы картинно наколоться на меч или копьё и рухнуть на землю, брякая железом, словно большое пустое ведро. А скажи кому-нибудь из тех, кто романтизирует те времена, что, чисто статистически, смерть от кровавого поноса тогда была куда более вероятной, хоть для рыцарей, хоть для принцесс – они же не поверят…

– Терпила, ты кто? – спросил я раненого, сделав ещё шаг в его сторону и на всякий случай держа его под стволом «АК-47». Мало ли чего он ещё выкинет? Хотя было сомнительно, чтобы этот раздетый до белья дядечка заныкал где-нибудь под исподним что-нибудь колюще-режущее…

– А ты?

Голос у него был слабый и хриплый, да и дыхалка ни к чёрту, похоже, он действительно был близок к фатально-переломному моменту склеивания ласт.

– Мужик, не хами, мы с тобой не в Одессе. Не в твоих интересах сейчас отвечать вопросом на вопрос. Считай, что я и есть советская власть…

– Господи… Одесса… Советская власть… Дождался… Слова-то какие. – И бородатый мужик заплакал.

В этот момент любезный электронный друг «Вервахт» очень кстати сообщил мне, что его «проникающее ранение в брюшную полость несовместимо с жизнью», «показатели жизнедеятельности не превышают 41 %» и что «при отсутствии срочного хирургического вмешательства» «клиент» проживёт ещё максимум 120–150 минут. Хотя, если его действительно мутузили больше часа, всё время пока я сюда шёл, удивительно, что он до сих пор был жив…

Из остальных четверых последние признаки жизни уже успели улетучиться, и теперь автоматика показывала их просто чёрными, траурными контурами, словно камни или брёвна…

– Ты чего рассопливился, соотечественник? – спросил я жалостливо-сочувственным тоном и, видя, что он пытается шевелиться, добавил: – Да ты лежи, не вставай, вижу, что тебе и без разговоров херово…

– Да уж года три от вас ни слуху ни духу, – шмыгнул носом мой собеседник. – Зато всякой дряни расплодилось до хера, вроде этих ебанашек…

– Кого-кого? – удивился я. Хотя, надо признать, это он их удачно определил. Ебанашки и есть…