Охотник за судьями

Милорд охотно согласился со мной, что флот в настоящее время не экипирован для новой войны с голландцами. Но сказал: «Что же я могу сделать? Если такова воля короля, и его брата, и Даунинга, и леди Каслмейн, и Африканской королевской компании, и Адмиралтейства, и Морского управления, и каждого, мать его, купца в Лондоне, и всей остальной партии сторонников войны?»

Я ответил: «Если Николс вызовет войну с Голландией, наш флот окажется на дне ваших Узких Морей и всех остальных морей. Где же будет тогда Англия? И где будете вы? На дне, вместе с кораблями».

Он признал, что такой исход событий весьма нежелателен. Но, меряя шагами комнату с немалой ажитацией, сказал, что сие дело слишком велико, чтобы он мог на него как-то повлиять или исправить.

Я снова упрекнул его, что он не должен так легкомысленно отказываться от ответственности, будучи адмиралом, коему Его Величество некогда доверял более, чем любому другому.

Он парировал: «Что значит „некогда доверял“?»

Я предположил — возможно, с излишней прямотой, — что его способность влиять на великие дела может возрасти, если он будет проводить больше времени при дворе, нежели внутри миссис Бек.

Милорд был сим недоволен, назвал меня похабником и сказал, что у меня «язык мурены».

Я выразил свою неумирающую привязанность к нему (и прочая, и прочая), уверив его, что мое беспокойство проистекает лишь от любви к стране и к нему самому. Но указал — весьма подчеркнуто, — что в случае войны с Голландией его живо выкинут из нынешнего пристанища срамной неги на мостик военного корабля, в противостояние с флотом более многочисленным и лучше экипированным, чем его собственный.

Сия перспектива весьма отрезвила милорда, что вообще свойственно мыслям о смерти.

Он сказал, что обратится к Его Величеству, но должен сперва поразмыслить, как это лучше сделать.

Засим он отпустил меня, я же умолял его скрывать, каким путем он узнал о подлинной миссии Николса.

Глава 21

Лезвие бритвы

Благодарна осталась на ферме Коббов, помогая миссис Кобб ходить за Балти и Ханксом.

Балти пролежал в постели много дней из-за головокружения, вызванного потерей крови. Однажды после полудня он встал и побрел, шатаясь, по дому. Он старался держаться подальше от дверей и окон, но заметил, что Благодарна кладет цветы на две ложные могилы, выкопанные Коббом, чтобы обмануть индейцев.

— Вы очень заботливы, — сказал он, когда она вернулась в дом.

Она заметно смутилась:

— Квирипи знают, что мы кладем цветы на могилы. Если бы на этих не было цветов, они могли бы что-нибудь заподозрить.

— Вы, кажется, узнали того индейца, с такой штукой на лице.

Благодарна побелела и вышла, не говоря ни слова.

В тот же день, позже, Балти сидел за столом, поглощая очередную порцию сырой говядины. Кроме него и миссис Кобб, на кухне никого не было.

— Она весьма загадочна, а? — сказал Балти.

Миссис Кобб стояла к нему спиной. Она продолжала мыть посуду.

— Отчего же, мистер Балти?