Охотник за судьями

— Ждите меня там. Если к ночи я не появлюсь, значит не приду совсем. Доберитесь до Фэрфилда. Держитесь в стороне от королевского тракта. Доктор Пелл о вас позаботится. Письмо у тебя.

— Да. Кажется.

— Балти!

— Да, где-то есть.

— Фэрфилд. Запомни. Пелл.

— Да, да.

К этому времени уже все стражники слезли с коней и ковырялись палками в могилах.

— Что они делают? — спросил Балти.

— Ищут тела. Если, конечно, они не картошку сажать приехали.

— Зачем?

— Полагаю, их прислал преосвященный. О своем крестнике-квирипи он наверняка забыл упомянуть. Чистая работа.

Стражники направили свое внимание на дом.

— Иди. Сейчас. Балти?

— Да?

— Береги себя, ладно? Стреляй, если надо. Только подберись поближе сначала.

Балти вывел Благодарну через заднюю дверь. Они пригнулись и стали смотреть.

Ханкс явился пред очи стражников, стоя в дверном проеме, как в раме. Пистоль был заткнут сзади за пояс штанов.

— Доброе утро, джентльмены. Чем могу служить?

На рукаве у самого молодого стражника были нашивки сержанта.

— Назовитесь, — сказал он.

— Ханкс. Полковник, служил в Коннектикутском ополчении. По какому делу вы здесь?

— По делу закона.

— Это я вижу по вашей форме, сержант. Но по какому именно делу закона?

— Нам сообщили об убийстве. О трех убийствах.

— Серьезное дело.

— Это ваша ферма?

— Нет, моих друзей. Я за ней присматриваю, пока они в отъезде.

— А куда же они направились, эти друзья?

— В Сэйбрук.

— Что же потянуло их в Сэйбрук?

— Они отправились рыбачить. Там шед пошел на нерест.

— Как их зовут?

— Коббы. Бартоломью, Миролюба, Мика. Муж, жена и сын.

Сержант и его люди переглянулись.

— Мы как раз их и ищем.

— А кто сообщил об убийствах, можно спросить?

— Это наше дело.

— Послушайте, сержант. Если моих друзей убили — неужели вы мне не скажете, кто об этом сообщил?

— Что вы знаете вот об этих могилах?

— Могилах? Это клумбы миссис Кобб.

Сержант снял шляпу и вытер пот со лба:

— Я не вижу цветов.

— Возвращайтесь в августе. Она любит те, что цветут поздно. Амми, иссоп и все такое. Кстати, теперь я вспомнил — она как раз говорила, что в Сэйбруке хочет набрать семян. Вы удовлетворены?

— Нам нужно обыскать дом.

— Зачем?

— Слушайте, полковник, я буду весьма благодарен, если вы не станете нам мешать.

— Я ни за что на свете не стану мешать представителям закона. Покажите мне ордер на обыск, и я вас охотно впущу.

Один из солдат презрительно буркнул сержанту:

— Так и будешь лизать ему сапоги?

Сержант сказал Ханксу:

— Я вас еще раз прошу. Отойдите и дайте нам делать свое дело.

— А я вам еще раз говорю: покажите мне ордер, и весь дом ваш.

— У нас нет ордера.

— Тогда я со всем уважением предлагаю вам вернуться в Нью-Хейвен и получить ордер у мирового судьи. Так мы делаем дела в Коннектикуте.

Другой стражник сказал сержанту:

— Давайте быстрее, а то весь день провозимся.

— Полковник, вы испытываете мое терпение.

— Скажите мне, что вы ищете, и я скажу, есть оно в доме или нет.

— Хватит уже! — сказал еще один солдат.

— Мы ищем женщину, квакершу, ее зовут Благодарна, — ответил сержант.

— Я ее не видел.

— Отойдите от двери, и мы посмотрим сами.

— Почему вы ее ищете?

— Для допроса, — умоляюще сказал сержант.

— По поводу чего?

— Убийств. Слушайте, я вас последний раз прошу.

— Без ордера не пущу, — помотал головой Ханкс.

Один стражник наставил на Ханкса мушкет:

— Вот наш ордер. Валяйте, ребята.

— Смит, опустить оружие! — скомандовал сержант.

Смит продолжал держать мушкет у плеча.

— Валяйте! — скомандовал он своим товарищам.

— Смит! Это был приказ!

Двое других приблизились к Ханксу. Он шагнул вбок, как бы пропуская первого солдата, выхватил пистоль и ударил его по затылку. Солдат упал. Второго Ханкс дернул к себе за портупею и боднул лбом в нос. Противник отшатнулся, из сломанного носа била кровь. Смит выстрелил. Пуля прошила стражника и застряла в плече у Ханкса.

Ханкс рванулся к Смиту, пока тот не успел перезарядить мушкет, и ударил его пистолем по голове, проломив череп. Смит упал мертвый.

Сержант бросился к своей лошади и уже садился в седло, когда Ханкс дернул его вбок и свалил на землю. Сел на него верхом, взвел пистоль и приставил к виску противника.

— Умоляю! У меня семья!

— Кто тебя послал? Отвечай, или, клянусь Богом, всажу тебе пулю между глаз.

— Джонс! Заместитель губернатора!

— Где он отдал тебе этот приказ?

— У него дома!

— Он был один? Отвечай быстро, или ты покойник!

— Нет!

— Кто еще там был?

— Пастор. Дэвенпорт.

— Что вам сказали?

— Что девица, квакерша, которая все мутила воду… что она сошла с ума и убила семью, в которой работала.

— Что еще?

— Что она их зарыла. Перед домом.

— А индеец Дэвенпорта, тот, что зовется Покайся, с рисунком на лице. Он при этом был?

— Снаружи. На улице.

— Вставай.

Сержант встал. Его трясло. В паху расплылось мокрое пятно.

— Тебя обманули, сержант, — устало сказал Ханкс, снимая пистоль со взвода и засовывая его за пояс. — А теперь двое твоих людей мертвы. Тебе следовало лучше держать их под контролем. Сколько тебе лет?

— Двадцать, сэр.

— Двадцать лет — и сержант?

— Я три года служил стражником.

— Меня не интересует история твоей жизни. Как это вышло, что ты стал сержантом?