Читаем Окно в Полночь полностью

Окно в Полночь

Валик одобрительно хмыкнул. Чёрт. Я посмотрела на него искоса и озвучила своё нецензурное мнение по поводу. То самое, которое может играть и роль обращения, и отношения к ситуации. Ибо у меня случился сильнейший приступ паранойи. А что если все…

— «Ни сы», Вась, — он обнял меня за плечи. — Далеко не залез. Всё, что с тобой случилось, — деды, «герой», — всё твое, твоя жизнь. Ты бы в любом случае с ними встретилась. Изменив меня, он лишь ускорил процесс. Надеялся, конечно, на другое… И обломался. Но надежду не оставил. Думай, Вась. Думай.

Я прижалась щекой к его плечу и нахмурилась. Связь между писцами всегда двусторонняя. Напрямую на меня он не вышел, ибо чревато. Тогда бы я сообразила, рано или поздно, кто портит мне жизнь. Поэтому он крысятничает по-тихому, через близких. Их измененная жизнь автоматом отражается и на мне. Думай… кто следующий?.. Чей защитник еще «неожиданно» мутирует? Если я правильно понимаю… защитник сторожит, пока сам силён. А если все силы брошены на спасение жизни «хозяина»? Чьё прошлое уязвимо? Кто ещё из моего окружения находился на краю? Пожалуй… только деды с инсультом да психозом.

— Думай, — Валик крепче сжал мои плечи. — Он меняет чужое прошлое, расставляя ловушки на будущее. Но в твоих силах их обойти. Если поймёшь.

— Тебе легко говорить…

— Конечно, — согласился он.

— Тебе там

уже давно на все пофиг!

— Ясен пень.

— И…

— …ты меня выдумала, и я тебе только снюсь.

Тон — словно о погоде говорит, а в глазах горечь. Я потёрлась щекой о его плечо и скроила просительную рожицу:

— Извини, а?

— Значит, в меня ты ещё веришь, — хмуро резюмировал Валик. — А… мне?

— Конечно, — ответила, не колеблясь.

А вот он заколебался. Посмотрел в сомнении, что-то прикинул, о чём-то поразмыслил с минуту, но решился.

— Ладно, — и спрыгнул с подоконника. — Моё время выходит, но я успею показать тебе одну вещь.

— В смысле — показать? — я насторожилась. — Что показать?..

— Ощущение показать, — уточнил Валик. — Ощущение того, что происходит в первый момент… изменения. Поверь, это нелишне.

— Я боюсь, — призналась сразу.

— Отлично выглядишь, кстати, — отозвался невпопад.

Я почему-то смутилась под изучающим взглядом. И буркнула сухо:

— Спасибо, что вообще заметил…

Усмехнулся. Взял меня за руки и сжал ладони:

— Закрой глаза.

Так. Я ему доверяю. Точка.

Я зажмурилась и… увидела. Валик задымил зелёным. Курящиеся ручейки тумана сочились из его рук, опутывали мои ладони, липко оседали на коже. Я вздрогнула. Кожу защипало, зажгло, и вместе со знакомыми ощущениями пришло новое. Липкий туман впитывался, и с каждой новой каплей внутри что-то… шевелилось. В желудке появилась неприятная тяжесть, к горлу подкатил едкий комок желчи. Я сглотнула и сморщилась. Внутренности свело судорогой и резануло болью. И шевелящее нечто… обрело форму. Резко распахнулись «крылья», ударяя по ребрам, когтистые «лапы» впились в мышцы спины, «хвост» врезал по пояснице. «Птеродактиль». Пока. Сверкнули зелёные глаза, и нечто раздулось, теряя форму, перекрывая кислород.

Я судорожно дышала, но воздух застревал в горле, рвался хриплым кашлем. И нечто, распадаясь на клочья тумана, заполняло каждую клетку тела. Болью. Страхом. И злобой. Руки сводило от навязчивого желания вцепиться в шею… в собственную. И убить ненужное тело, вырваться на свободу, расправив крылья. Стало безумно, нестерпимо жарко. Тело горело огнём, и дышать… Дышать, оказывается, уже не нужно. И зелёным туманом задымила уже я. Он курящимися струйками выходил из кожных пор, свиваясь в кокон. Я открыла глаза и услышала. Довольный клёкот, шипение испаряющейся воды на раскалённой коже и… знакомую мелодию. Там, в другом мире, надрывно звенел сотовый. Раз, второй, третий… Я нахмурилась, сосредотачиваясь на звонке. Мелодия такая знакомая, словно…

Резко соскочив с подоконника, я тряхнула головой, разгоняя дурман. Валика уже и след простыл, только по тёмному кабинету плыли мерцающие клочья зеленоватого тумана. И всё же он зелёный с оттенком серебра, как и «парень с собакой»… Снова заорал сотовый. И нечто, затихшее на мгновение, заклекотало, забило крыльями, просясь в полёт. Тело свело болью, и я судорожно вцепилась в подоконник. Посмотрела просительно на луну и… проснулась. Цепляясь за подоконник. Под немигающим взглядом Сайела. И верещание сотового.

Я выпрямилась, прислушалась, собирая мысли в кучу, и по спине побежали мурашки страха. Звонила… Алька.