Окно в Полночь

— Вальк, привет! Проснулся? Да-да, это я. Что значит «ещё не ложилась или уже встала»? Конечно, встала. Доброе утро, кстати. А я не виновата, что оно у тебя недоброе. Ах, я? А нечего было с расспросами приставать. Меньше знаешь — крепче спишь. Так, ты меня с мысли не сбивай. Ты проснулся? Не занят? Слушай, а ко мне не заедешь? По магазинам надо. Что значит — «опять за тряпками»? Мне столько не платят, чтоб «опять». У меня и для «за тряпками»-то мало… Куда-куда… Не знаю, куда девается моя зарплата… Вальк, не учи жить, лучше помоги материально. Да, очень надо. За продуктами. И Новый год на носу, а у меня ни ёлки, ни подарков нет. Что значит — для подарков рано? И рано тоже хочу! И семейству заодно всё куплю, ага. Но за продуктами — важнее. Куда-куда… Про запас. Зима длинная, морозы страшные… Чего? Вальк, не будь занудой, а? Приедешь или нет? Да, руку ты не предлагаешь, сердца у тебя нет, так дай хоть на шею сяду… Не, ну, если предложишь, то точно сяду и уже никогда не слезу. Короче, ладно, без тебя справлюсь. Когда? Часа через два? А почему так долго? Ах, у тебя третий этап сибирского квеста? Не-не, я не злорадствую, тебе показалось… Хорошо, отогревайся. Жду.

Не люблю навязываться и перекладывать свои проблемы на чужие плечи… Но мёрзнуть и голодать я не люблю ещё больше. Быстро умяв пельмени, я подогрела в микроволновке остывший кофе и села за книгу. Пока Валика нет, набросаю-ка я начерно сон… И про зверские рожи монстров тоже лучше сейчас написать, а то ночью страшно будет.

Муз не появлялся, но с черновиком сцены я и без него справилась почти успешно. Почти. Потому как, перечитав, усомнилась в реалистичности. Слишком много «ой, как страшно», «этот жуткий», «мама, боюсь-боюсь»… Неправдоподобно. Просмотрела предыдущие сцены и задумчиво почесала затылок. Эти лучше. Намного. Здесь чувствуется, что главный герой — парень, которому море по колено и океан по пояс, и всю жизнь — на алтарь цели. А у меня сопли какие-то… Тонкости изложения событий от первого лица, чтоб их… Надо переделать. Внимательно перечитать полуночные «самонаписавшиеся» страницы и переделать. А ещё к тестированию текста бы кого-нибудь привлечь, причём мужского пола. Я задумалась. Но Валик шиш читать будет, даже под дулом пистолета не согласится, хотя… намекнуть для начала можно.

От размышлений отвлёк звонок в дверь. Я удивлённо оглянулась. Кого это принесло? Валик — вряд ли, позвонил бы и велел спускаться. Дядя Боря, вероятно, за ключами, я ж их так не отнесла соседу… Но он бы тоже позвонил предварительно.

Сохранив файл, я переложила Баюна на стул и пошла открывать дверь.

— Кто там?

— Дед Мороз!

Я быстро справилась с замками и запищала от радости. И-и-и!.. Какая ёлка!.. Высоченная, лапы огромные и пушистые!.. И с шишками! Обожаю ёлки! И какой же Новый год без живого деревца?

— В гости-то пригласишь? — Валик, посмеиваясь, покрутил ёлку. — Или домой унесу?

— Я те как унесу!.. Проходи шустрей!

— Хотела «рано» подарок? Держи. С наступающим!

Он поставил ёлку в коридоре, прислонив к стене, и позволил на себе повиснуть. Я радостно чмокнула его в щеку и крепко обняла. Я бы на такую красавицу не разорилась, да и до дому бы не дотащила, не говоря уж о подъёме на пятый этаж!..

— Ты почему ещё в пижаме? А магазины?

— А как я её ставить буду? — я отлипла от Валика и оглянулась на ёлку. Она в высоту — две меня. Или все три. Метр семьдесят плюс метр семьдесят… Тьфу, никогда считать не умела… Но потолки в квартире — за три метра, а еловая макушка — как раз по. Не справлюсь.

— Как-как… — друг нервно огляделся, поёжился и решил: — Дела сделаем, приедем, и поставлю. Подставка-то есть?

— Конечно.

— А ножовка?

— Чего?

— А топор?

— Зачем?

— А отвёртка? — он прищурился.

— Ну… — я смешалась. — Отвёртка, кажется, есть…

— Которая водка с апельсиновым соком?

— Не, которая сок с водкой, — я ухмыльнулась в ответ.

— Нальёшь после, — разрешил Валик и поторопил: — Я пошёл машину греть, а ты давай, собирайся! У меня ещё куча дел!

— Каких? Проверить свечи, поменять масло, заправиться, и как бы я с этим справился без машины? Всё-всё, не хмурься, уже переодеваюсь! Я мигом!

Отношения на грани фола и в шаге от обиды у нас были всегда. И иногда хотелось плюнуть и разбежаться, а потом понималось, что никуда я от него не денусь. Он единственный по-настоящему близкий мне человек, а с семьёй далеко не все моменты жизни можно обсудить, не получив в ответ известным «А я же говорил(а)!» За то и держалась. И за привычку — всю жизнь ведь вместе, лет с пяти не разлей вода. А почему Валик за меня цеплялся, начиная и завершая очередные несерьезные отношения с очередной несерьезной зазнобой, я не знала. Вероятно, тоже по привычке, которую я называла сентиментальным мазохизмом. Двусторонним и местами взаимовыгодным.

Я оделась и насыпала Баюну полную чашку корма. Магазины — они такие, заходишь за молоком и пропадаешь на сутки. Вниз я спустилась в приподнятом настроении, но в машине вспомнился вчерашний разговор, глюки и…

— Вальк, как думаешь… я сумасшедшая? — нерешительно спросила, пристегиваясь.