Окрашенное портвейном (сборник)

– Слушай, Леш. А ты зачем бизнесом занимаешься?

– Как зачем? – не очень искренне удивился Грибов. – Денег заработать.

– Не свисти. Деньги зарабатываю я. А у тебя одни долги. И чем дальше ты работаешь, тем больше у тебя долгов.

– Это не совсем так. – Попытался возразить Грибов.

– Да так, все. Ты, наверное, всему району должен. Ты мне только около двадцати штук должен.

– Девятнадцать пятьсот.

– Неважно. Ты лучше скажи, кому нужна такая работа.

– А ты, что? Можешь предложить мне не такую работу?

– Ничего я не могу предложить. Как так можно жить с долгами? Я, если кому хоть сто рублей должен, уже в не настроении. Нет у меня денег или не хватает, я товар не покупаю. Лучше перебьюсь как-нибудь, чем в долг брать. А ты берешь и берешь. Чем отдавать собираешься?

– Расторгуюсь вот к весне…

– Я это твое «расторгуюсь» слышу столько, сколько я тебя знаю, – перебил Бубнов. – Не хера ты, никогда не расторгуешься.

– Вить, к чему этот разговор. Какое тебе дело до моих долгов?

– Как какое дело? – почти в крик произнес Бубнов. – Ты мне должен. А деньги мне нелегко достаются. Да потом, мне тебя жалко. Я же вижу, как ты крутишься. Я же вижу, что ты трудяга.

– А ты не жалей меня. Долги я отдам обязательно.

– Я надеюсь, – поостыл немного Бубнов.

– Я с долгами, ты без долгов. Какая между нами разница? – Грибову почему-то захотелось продолжить этот неприятный разговор.

– Как какая? Семья живет в достатке. Я сплю спокойно

– И я сплю спокойно. Достатка, как у тебя нет, но тоже вроде не бедствуем.

– Да, как ты не понимаешь. Не дай Бог, случись, что с тобой…

– Что будешь с моей семьи долги выбивать? – спросил Грибов и усмешкой посмотрел на Бубнова.

– Я, допустим, не буду, – смутился Бубнов. – А кто-то…

– Да, никто не будет. Я тебя уверяю. Себе дороже с бедной вдовой связываться. А когда мы встретимся там, – Грибов выразительно показал пальцем вверх. – Мы будем с тобой равны. У меня куча грехов. У тебя куча не меньше. Может, я со своими долгами буду менее грешен, чем ты без долгов. И спрашивается, чем ты лучше меня?

– Я и не говорю, что лучше. Я говорю, на фига заниматься тем, что плохо получается. Понял, о чем я?

– Понять понял. Да толку что? Ты что ли можешь что-то мне предложить? Или так в порядке соболезнования?

– Я и сам не знаю. Наверное, соболезнование.

Разговор о грехах Бубнову вспомнился не случайно. Причина его ночного беспокойства именно девять дней, на которые он приглашен. «А ведь девять дней приходятся как раз на Рождество, – прикинул числа Бубнов. Ох, как нехорошо». Грибов был хорошим семьянином, по крайней мере, он так искренне считал. А как же можно считать иначе. Жена и дочь живут в достатке, по дому все делает, в отпуск всегда только с женой. И шашни на стороне не заводит. Девочки в бане по пятницам не в счет. Они не более чем дополнение к венику и пиву. И не каждую пятницу девочек приглашают. И девочки не бляди, а вполне приличные женщины, которые тоже любят баню. Все хорошо, никаких сомнений или душевных терзаний по этому поводу Бубнов не испытывал. Вдова же Грибова его смутила и взволновала. Вот это и было нехорошо. «Никуда я на Рождество не пойду. Буду дома», – решил Бубнов. Такое простое решение проблемы успокоило его, и он отправился спать.

Но шестого позвонила Грибова.

– Здравствуйте Виктор. Не забыли, что я завтра жду вас.

– Помню, конечно, буду обязательно.

Войдя в квартиру, Виктор Сергеевич не удивился, что кроме Грибовой в ней никого не было. Более того, он был уверен, что так примерно и будет. И все же с деланным недоумением посмотрел на Грибову.

– Так получилось. Была только мама. Посидели немного. Потом с дочкой уехали. Вот только – только проводила, – попыталась объяснить Грибова. – Мама дала мне возможность отдохнуть.

– Неважно.

– Что неважно?

Пришла та ясность, которая упростила ситуацию. Эти несколько минут в квартире Грибовой вернули Бубнова в привычное состояние: он понял, что он делает. Он предает свою жену. В том, что он совершает предательство, у Бубнова не было никаких сомнений. Странные мы, все-таки люди. Сделанное открытие не только не смутило его, а скорее даже обрадовало. Он даже попытался представить, как все будет выглядеть.

Реальность оказалась слаще, и превзошла все его ожидания. Он даже представить себе не мог, что с женщинами может быть так хорошо. После «девушек» хотелось быстрее домой, отвалившись от жены, тут же засыпал, а, если сон не шел, бежал покурить. С Грибовой было удивление: неужели он, немолодой уже мужик, даже не знал, что может быть так. Как так? Не хочется бежать, не хочется курить, а хочется ощущать эту женщину рядом. Это было ощущение мужика, истосковавшегося по женщине.

«Еще недавно на этом месте лежал ее муж, а теперь я», – неожиданно подумалось Бубнову. А вслух сказал:

– Спасибо тебе. Я никогда не думал, что так бывает.

– Как так?

– Не знаю. Мне тяжело объяснить словами. В общем, все по – другому. И после всего этого мне с тобой очень хорошо.

– Это и есть по – другому?

– Наверное, да.