Олигархи. Богатство и власть в новой России

29 июня Васильев, его расследование в отношении ЮКОСа наткнулось на каменную стену. У комиссии по ценным бумагам не было полномочий, необходимых для проведения расследования; все, что она могла сделать, — это попросить о предоставлении информации. Никто, включая российские государственные учреждения, не ответил на поставленные вопросы и не оказал помощи в расследовании. Министерство топлива и энергетики и Государственная налоговая служба проигнорировали его запросы. Тем не менее Васильев упрямо повторял, что “расследование не будет остановлено”. 21 июля Васильев объявил, что передаст материалы для проведения уголовного расследования в правоохранительные органы — Министерство внутренних дел, Федеральную налоговую полицию и Федеральную службу безопасности. В тот же день ЮКОС ответил гневным заявлением, обвинив Васильева в том, что он встал на сторону “известного спекулянта” Кеннета Дарта

^{579}

. За этим последовали другие меры давления. i8 августа вице-президент ЮКОСа, ранее предупредивший Васильева, что ЮКОС будет бороться с ним, возбудил против Васильева уголовное дело. Он обратился с жалобой на Васильева в Генеральную прокуратуру, обвинив его в клевете, допущенной на пресс-конференции 21 июля. В соответствии с российским законодательством клевета являлась уголовным преступлением. Услышав об этом, я был просто потрясен. Я присутствовал на пресс-конференции и знал, что Васильев не клеветал на Ходорковского и на ЮКОС, поскольку расследование обстоятельств, имевших отношение к этой нефтяной компании, входило в его служебные обязанности. Но Васильев понял, что подразумевалось под этой жалобой. Это было предупреждение. Он столкнулся бы с бесконечными трудностями, допросами и еще бог знает с чем. Всем известно, что в прокуратуре берут взятки. В то время получение взяток было обычным делом во всех правоохранительных органах. В результате один из участников конфликта мог быть ложно обвинен в совершении преступления. Я знал одного молодого человека, участвовавшего в коммерческом споре и севшего по сфабрикованному делу: милиция подложила бомбу в багажник его машины и арестовала его. В стране, где не действовали законы, было возможно все. Ударьте медведя по лбу — и на вас низвергнется поток несчастий.

17 октября разочарованный и обескураженный Васильев решил не продолжать борьбу и ушел из комиссии. “Система не защищает инвесторов”, — сетовал Васильев. За несколько дней до его ухода комиссия рассматривала вопрос о предложении выпустить 67 миллионов новых акций “Самаранефтегаза”. Хотя с заявлением все было в порядке, Васильев сказал, что проголосовал против из принципа. “Все было законно, но с моральной точки зрения я понимал, что это была кража”. Он оказался в меньшинстве. Комиссия поддержала это решение

[59]

.

Ходорковский победил. Через восемь недель после ухода Васильева Дарт договорился с Ходорковским и продал свои акции за неназванную сумму. Неизвестно, понес Дарт убытки или получил прибыль, вложив деньги в российскую нефть. Ясно, что Ходорковский добился своей главной цели: получил в свое распоряжение нефтяную компанию и избавился от миноритарного акционера. Тактика выжженной земли сработала.

Ходорковский одержал победу и над кредиторами. Терпение трех банков, предоставивших кредит Ходорковскому, было небезграничным. Нервы Ходорковского оказались крепче. Банк “Уэст Мерчант”, понесший большие потери после финансового кризиса в России, предоставил банку МЕНАТЕП Ходорковского кредит в размере 135 миллионов долларов. Согласно одному хорошо информированному источнику, Ходорковский поехал в Германию и сказал руководителям контролирующего банка “Уэст ЛБ”, что он не сможет вернуть долг банка МЕНАТЕП из-за экономического кризиса в России. В результате кризиса банк МЕНАТЕП разорился. Один из представителей немецкого банка в недоумении развел руками, заметив, что у нефтяной компании ЮКОС, принадлежащей Ходорковскому, дела идут неплохо. Почему он не может вернуть свой долг?