Оливер Твист

Вс эти возстановительныя средства были примнены съ большимъ усердіемъ, — въ особенности же старался мистеръ Бэтсъ, которому его доля участія повидимому доставила величайшее развлеченіе, — и желаемая цль была вскор достигнута. Нанси, понемногу придя въ себя, шатаясь подошла къ стулу, находившемуся у кровати, и уткнулась лицомъ въ подушку, предоставивъ мистеру Сайксу встрчать гостей, столь неожиданно явившихся.

— Какой злой втеръ занесъ тебя сюда? — обратился онъ къ Феджину.

— Не злой втеръ, другъ мой; вдь злой втеръ не приноситъ ничего хорошаго, а у меня есть кое что хорошее, что ты радъ будешь увидть. Доджеръ, мой дружокъ, развяжи ка узелъ, да передай Биллю т мелочишки, на которыя мы сегодня утромъ потратили вс деньги.

Согласно распоряженію мистера Феджина, Доджеръ развязалъ старую скатерть, въ которую былъ увязанъ его объемистый узелъ, и началъ передавать одинъ за другимъ находившіеся тамъ предметы Чарли Бэтсу, который располагалъ ихъ на стол, краснорчиво восхваляя ихъ несравненную доброкачественность.

— Ну, и паштетъ изъ кроликовъ! — вскричалъ этотъ юный джентльменъ, разворачивая большой паштетъ. Такіе, Билль, молоденькіе кролики, да съ такими нжными суставами, что даже косточки таютъ во рту и ихъ не приходится обгладывать! Полъ фунта чаю цною въ семь шиллинговъ шесть пенсовъ — такого крпкаго, что крышка чайника отлетитъ прочь, когда бросить щепотку въ кипятокъ! Полтора фунта тростниковаго сахарнаго песку, надъ которымъ негры трудились до тхъ поръ пока не довели его до такого совершенства — ей Богу! — Два двухфунтовыхъ хлба, фунтъ лучшаго масла, кусокъ двойного глочестера!.. А вотъ это на послдокъ — самый лучшій сортъ, какой теб приходилось пить Билль!

Прочтя послдній панегирикъ, мистеръ Бэтсъ вытащилъ изъ своего объемистаго кармана изрядную винную бутылку, тщательно закупоренную, а мистеръ Доджеръ въ ту самую минуту налилъ изъ бывшей у него въ рукахъ склянки полную рюмку чистаго спирта, которую больной опрокинулъ себ въ ротъ безъ малйшаго колебанія.

— Ага! — произнесъ Фэджинъ, потирая руки съ чувствомъ большого удовлетворенія. — Теперь ты поправишься, Билль, дло пойдтъ на ладъ.

— Пойдетъ на ладъ! — вскричалъ мистеръ Сайксъ. — Да двадцать разъ дло могло такъ пойти на ладъ, что я былъ бы отдланъ начисто, прежде чмъ ты помогъ бы мн! Какъ это можно, криводушный бродяга, бросать такъ человка, не навдываться даже о немъ три недли или больше?

— Ну, вы только послушайте его, молодцы! — произнесъ Феджинъ, пожавъ плечами. — А мы еще принесли ему вс эти чудныя вещи!

— Вещи можетъ быть хороши, но это само по себ, - замтилъ Сайксъ, немного смягчившись, когда окинулъ взглядомъ столъ. — А вотъ, что сказать про тебя, когда ты бросилъ меня тутъ безъ денегъ, безъ жратвы, больного? Когда ты оказывалъ мн ни больше вниманія, какъ если бы я былъ вонъ эта собака? — Оттащи ее прочь, Чарли!

— Я никогда еще не встрчалъ такой занятной собаки, — сказалъ мистеръ Бэтсъ, исполняя это требованіе. — Обнюхиваетъ припасы, какъ старая барыня на рынк! Такая собака имла бы успхъ въ театр и вдобавокъ оживила бы драму!

— Молчатъ! — крикнулъ Сайксъ, когда собака удалилась подъ кровать, продолжая сердито ворчать. — Чмъ же ты оправдаешься, старый дьяволъ?

— Я узжалъ изъ Лондона на недлю съ лишнимъ, мои другъ, — отвтилъ еврей.

— А другія дв недли? — спросилъ Сайксъ. — Что же ты скажешь про остальныя дв недли, когда я валялся тутъ, словно хворая крыса въ своей нор?

— Я не могъ ничего подлать, Вилль. Я не имго возможности разъяснить это при другихъ, но я ничего не могъ подлать, клянусь своей честью.

— Чмъ, чмъ? — зарычалъ Сайксъ съ крайнимъ омерзеніемъ. — Эй! малецъ! отржь ка мн кусокъ пирога, чтобы перебить этотъ поганый вкусъ во рту, а не то я задохнусь!

— Не сердись же, другъ мой, — покорно упрашивалъ Феджинъ. — Я никогда не забывалъ тебя, Билль, ни разу.

— Конечно! Я ручаюсь, что не забывалъ! — злобно усмхнулся Сайксъ. — Каждый часъ, что я лежалъ тутъ въ озноб и въ жару, ты измышлялъ и строилъ зати:- Билль сдлаетъ то, да Билль сдлаетъ это, да Билль сдлаетъ все, какъ только поправится, а дать ему можно грошъ. Онъ достаточно бденъ, чтобы работать на тебя. Кабы не двка, я былъ бы на томъ свт.

— Ну, вотъ, опять Билль, — возразилъ Феджинъ, ухватываясь съ жадностью за эти слова:- кабы не двка! А кто, какъ не бдный старый Феджинъ, раздобылъ теб такую расторопную двушку?

— Онъ говоритъ правду! — сказала Нанси, быстро подходя. — Богъ съ нимъ, Богъ съ нимъ!

Выступленіе Нанси дало новое направленіе разговору; осторожный еврей хитро подмигнулъ подросткамъ и они начали угощать ее виномъ, до котораго она, впрочемъ, едва дотронулась. Феджинъ, напустивъ на себя самое веселое настроеніе, понемногу привелъ мистера Сайкса въ боле мягкое расположеніе духа, стараясь относиться къ его угрозамъ, какъ къ пріятнымъ и остроумнымъ выходкамъ, и отъ всей души разсмявшись нсколькимъ его грубымъ шуткамъ, которыя тотъ, посл повторныхъ пріемовъ спиртнаго, началъ благосклонно отпускать.

— Все это прекрасно, — сказалъ мистеръ Сайксъ, — но только изволь мн сегодня же вечеромъ доставить деньжонокъ.