Оливер Твист

— Ну, — сказалъ Фэджинъ, когда они удалились:- теперь я пойду и принесу теб деньги, Нанси. Это просто ключъ отъ шкафа, моя дорогая, гд я храню кое что изъ вещей, приносимыхъ мальчиками. Я не запираю своихъ денегъ, потому что нечего запирать — ха-ха-ха! — нечего запирать, милая моя! Это жалкій и неблагодарный промыселъ, Нанси, но я такъ люблю видть вокругъ себя молодежь, что готовъ терпть все, готовъ терпть все. Шшш! — и онъ поспшно спряталъ ключъ за пазуху. — Кто это? Слышишь?

Двушка, которая сидла у стола со сложенными руками, повидимому, нисколько не интересовалась, кто тамъ пришелъ, и пришелъ ли онъ или уходитъ, — пока до ея слуха не достигъ звукъ мужского голоса. Въ тотъ же моментъ она съ быстротою молніи сорвала свою шляпку и шаль и бросила ихъ подъ столъ. Еврей тотчасъ обернулся къ ней, и она пробормотала что то, жалуясь на жару тономъ усталости, составлявшимъ странный контрастъ съ быстротой и стремительностью ея предшествовавшаго движенія, которое, однако, ускользнуло отъ наблюденія Феджина, стоявшаго къ ней въ то время спиною.

— Ба! — произнесъ онъ шепотомъ и какъ бы раздосадованный перерывомъ:- это тотъ, кого я поджидалъ; онъ спускается по лстниц. Ни словечка насчетъ денегъ, пока онъ здсь, Нанси. Онъ не пробудетъ долго, не больше десяти минутъ, моя дорогая.

Приложивъ костлявый палецъ къ губамъ, еврей со свчей двинулся къ двери, за которой раздались шаги человка, идущаго по лстниц, и на порог встртился съ постителемъ, который, быстро войдя въ комнату, усплъ подойти уже къ столу, прежде чмъ замтилъ Нанси.

Это былъ Монксъ.

— Одна изъ моей молодежи, — успокоительно сказалъ Феджинъ, видя, что Монксъ попятился назадъ, разглядвъ постороннее лицо. — Сиди, Нанси.

Она пододвинулась ближе къ столу и, кинувъ на Монкса беззаботно равнодушный взглядъ, отвернулась; но когда онъ перевелъ глаза на Феджина, она украдкою кинула другой взоръ — такой острый и пытливый, выражавшій столько затаенной ршимости, что будь въ этой комнат сторонній наблюдатель, который подмтилъ бы эти оба взгляда, онъ съ трудомъ бы поврилъ, что они принадлежали одному и тому же лицу.

— Есть новости? — освдомился Феджинъ.

— Большія.

— И… и… хорошія? — спросилъ съ колебаніемъ Феджинъ, какъ бы боясь разсердить постителя чрезмрнымъ оптимизмомъ.

— Во всякомъ случа не плохія, — отвтилъ Монксъ съ улыбкою. — Я не сидлъ сложа руки. Мн надо сказать вамъ нсколько словъ.

Нанси еще придвинулась къ столу и не выражала готовности выйти изъ комнаты, хотя замтила, что Монксъ указываетъ на нее. Еврей, боясь, быть можетъ, что она что нибудь громко скажетъ о деньгахъ, если онъ попытается ее спровадить, указалъ на верхъ и увелъ Монкса.

— Только не въ ту чортову нору, гд мы были въ тотъ разъ, — донесся до Нанси голосъ постителя, поднимавшагося съ евреемъ по лстниц.

Феджинъ засмялся и, отвтивъ что то, чего она не разслышала за скрипомъ ступенекъ, привелъ гостя въ верхнія комнаты.

Еще отзвукъ ихъ шаговъ не умолкъ, когда Нанси скинула башмаки, накинула на голову подолъ платья, закутавъ въ него руки, и стала у двери, прислушиваясь съ затаеннымъ дыханіемъ. Какъ только шаги прекратились, она выскользнула за дверь, съ невроятною осторожностью и легкостью поднялась по лстниц и исчезла во мрак верхняго этажа.

Комната оставалась пустою четверть часа или боле. Затмъ Нанси вернулась назадъ, такъ же мягко и неслышно ступая, а черезъ минуту на лстниц опять застучали шаги. Монксъ сейчасъ же ушелъ, а еврей снова потащился наверхъ за деньгами. Когда онъ вернулся, Нанси надвала шляпку и платокъ, готовясь уйти.

— Что такое, Нанси! — вскричалъ еврей, вздрогнувъ, и поставивъ свчу на столъ. — Какъ ты блдна!

— Блдна! — повторила она, затняя рукою глаза, какъ бы для того, чтобы взглянуть ему прямо въ глаза.

— Ужасню блдна. Что ты съ собой сдлала?

— Ничего ршительно. Просто я Богъ знаетъ какъ долго высидла въ этой душной комнат, - равнодушно отвтила она. — Ну, не задерживай меня больше, отпусти поскоре.

Со вздохомъ отсчитывая каждую монету, Феджинъ выложилъ ей на ладонь условленную сумму и они разстались безъ лишнихъ словъ, только пожелавъ другъ другу спокойной ночи.

Выйдя на улицу, Нанси присла на ступеньк около порога и нсколько времени, казалось, была совершенно ошеломлена и не въ силахъ была идти. Вдругъ она вскочила и, направившись въ сторону противоположную той, гд Сайксъ ждалъ ея возвращенія, ускорила свой шагъ до такой степени, что онъ понемногу обратился въ стремительный бгъ. Совершенно истощивъ свои силы, она остановилась перевести дыханіе и вдругъ словно спохватилась и, въ отчаяніи передъ невозможностью исполнить то, что она хотла, заломила руки и залилась слезами.

Быть можетъ, слезы облегчили ее, или же она сознала полную безнадежность своего намренія — но она повернула назадъ и побжала въ обратную сторону почти съ той же поспшностью, частью для того, чтобы наверстать потерянное время, частью, согласуясь съ стремительнымъ потокомъ своихъ мыслей, — и вскор достигла жилища, гд ее поджидалъ громила.